Еще один день

так, чтобы губки моего влагалища не касались обивки, я приказала Сашеньке перестелить белье. Перебравшись на постель и откинувшись на подушках, я подумала, что, может быть, еще поживу...

Между тем Сашенька, сверкая голой восхитительной задницей, принес остатки вчерашнего ужина, сварил ...вкуснейший кофе, и мы немного перекусили. Я совсем расслабилась. Немного раздвинув ножки, чтобы ТАМ не так саднило, я прикрыла глаза, слушая, как Сашенька рассказывает о чем-то. И расслабилась я зря. Пропустив момент, когда он лег рядом со мной, я очнулась только тогда, когда его палец неожиданно проник в мое влагалище, вызвав острую боль. Я строго глянула на него и хлопнула по руке. — Куда без разрешения?

Сашенька немного потупился.

— Но ведь ты там совсем влажная, я думал, что с утра... э... не получив ничего, ты захочешь, чтобы я... э... удовлетворил тебя.

Застенчивый мой... Вслух я сказала, пытаясь унять поднявшуюся во мне дрожь:

— Моя киска немного устала вчера. Хочу дать ей небольшую передышку. Так что, милый, — я лукаво стрельнула глазками на его вновь готовый к подвигу член, — сегодня ты обломался.

Едва я закончила фразу, чувствуя одновременно, как от вида его члена, влагалище мое увлажняется еще больше, как Сашенькин палец, мокрый от моих выделений, скользнул мне в анус.

— Ты здесь не девственница? Хочешь, я ублажу тебя сюда.

Я, едва переводя дыхание от охватившего меня желания, простонала:

— Ты меня порвешь.

Однако, внимая сладким ощущениям от ходившего во мне пальца, я понимала, что не смогу отказаться от этого.

— Если будет очень больно, ты только скажи, и я сразу остановлюсь, — прерывисто прошептал Сашенька.

Вот, блин, мужики... «Если будет ОЧЕНЬ больно»... А если не очень?

— Там на столике где-то есть крем, сойдет вместо вазелина.

Палец покинул мою попку, отчего я испытала огромное сожаление.

Со вздохом я повернулась, встав на колени. Грудью и щечкой я улеглась на простыню, отчего мой зад оказался высоко задран. Потом мой анус почувствовал прикосновение холодного крема. Сашенька смазывал его, проникая все дальше, отчего я стонала и немного покачивала ягодицами, чтобы он делал это как можно глубже.

Затем Сашенька встал надо мной в полный рост. Согнув колени, он оперся одной рукой о мои ягодицы, и я почувствовала, что к моему анусу приставлена головка члена. От нетерпения я застонала, и Сашенька начал вводить в меня свой огромный член. Я тут же поняла, что наша затея терпит крах. От боли у меня заплясали разноцветные круги перед газами, я попыталась отстраниться, но у меня ничего не вышло — темя уперлось в подушку, а Сашенька, опираясь на меня, тоже качнулся вперед, член не вышел из моей попки ни на миллиметр! Я попыталась приказать Сашеньке остановиться, но из моего горла послышался лишь сдавленный хрип. По всей видимости, Сашенька принял его за стон страсти, он произнес:

— Сейчас, милая, уже половина головки вошла.

Что?! Он еще не вошел?! И уже такая дикая боль?! Мои глаза широко раскрылись, рот распахнулся. Все это можно было принять