Модель

ничего не рассказывала?

— Я тебя обманула, — непринужденно произнесла не оставляя ему возможности для возмущения. — Об этом потом. Давай рассказывай.

— Мы работали. Она позировала. Неплохо позировала, кстати. К моему удивлению, почему-то возбудилась.

— Конечно, почему-то... — пробормотала Аня. — А дальше, что было?

— Дальше, она как-то повернулась, и я увидел ее лицо со множеством эмоций... Как тебе описать? Словами сложно, это надо видеть... Я стал гонять ее дальше, старясь поймать это выражение. Никак не получалось. Тогда я попросил ее закрыть ладошкой щелку. Сжать там и через некоторое время мне посчастливилось, я сумел поймать этот момент. Это было великолепно! Ты не представляешь!

— Ты не отвлекайся. А она?

— Ах, да. Она кончила. Но ты бы видела этот снимок! Это будет фурор! — он помолчал, припоминая, что еще можно рассказать. — А, вот еще, что! Я сразу отвернулся, чтобы не смущать ее, и сказал, что она может идти. Вот и все.

— Ну, ты даешь! Молодец! Нечего сказать! Скоро пятый десяток разменяешь, а в женщинах ни черта не смыслишь! Девушка мастурбировала перед тобой, схлопотала оргазм. Нет, чтобы как-то ее приободрить, пару ласковых слов сказать, — она возмущенно села на кровати. — Нет! Он просто отвернулся, и через губу презрительно бросил — одевайся и вали отсюда. Молодец! Хвалю! — Аня несколько раз свела ладони, как будто аплодируя. — Ладно. Я сама дура, конечно, что разрешило все это. Могла бы предположить, чем все закончится... — она взяла бокал и сделала хороший глоток.

— А что такого случилось? Подумаешь, кончила. Конечно, мне непонятно, отчего она возбудилась так сильно...

— Это тебе, подумаешь... Вы мужики спустили сперму и забыли. А у женщин все по-другому. В этот момент ни о чем ни думаешь, конечно. Но зато потом! Что о тебе скажут, что подумают, как дальше жить, и вообще... Непонятно ему, видите ли... Нравится ей это, вот от чего. Очень нравится. Ты думаешь, для чего она трусики нацепила в конце презентации? Чтобы не так заметно было. Вот такие тараканы в голове у девушки. Я это еще в Коктебеле подметила. Но дело не в этом, нравится и нравится, подумаешь. Дело в твоей реакции. Она думает, что ты считаешь ее развратной, презираешь за это.

— Ни хрена себе, заявочка! С чего она взяла? Мне наоборот... Да я... — от неожиданности, Стас не мог найти слов.

— Я — головка, от сам знаешь чего. Такое отношение и для меня было бы шоком, а что говорить о восемнадцатилетней соплюхе? Даже не знаю, что делать...

— Зато я знаю, — перебил Стас ее. Его потрясение прошло, и он уже прикинул, как можно попытаться все исправить. — Завтра я напечатаю снимок. На бумаге он лучше воспринимается, чем на экране, и позову вас, чтобы оценили. Устрою свою презентацию. Захвалю Вику, завалю ее комплиментами. Огромный букет, и премия за отличную работу. Так пойдет?

— В принципе, почему бы и нет, — согласилась с ним Аня. — Только еще одно. Давай на время