больше нет ни малейшего желания жить. Те, кому доводилось терять по-настоящему близких людей меня поймут, это невыносимо, чувства уходят из сердца, ты словно умираешь, но по какой-то нелепой причине продолжаешь дышать, смотреть на этот мир безразличным взглядом и просто ждёшь, когда смерть придёт за тобой, а каждая секунда кажется вечностью. Я больше не стал ничего говорить, он обвинил в случившемся себя и он прав, он уже не может заслужить прощение, Плайна скоро умрёт, молодая, в расцвете сил, в самом начале жизни, тогда почему в моей душе от ощущения его тоски так тепло и слышится шелест довольно потираемых ладоней? В сознании лихорадочно сменялись идеи и узоры плетений, я копался в памяти древнего-некроманта и нашёл то, что способно исправить ситуацию.
— Если хвалёная магия целителей бессильна, то я сам сделаю что требуется. — Определившись с дальнейшим планом, громко произнёс я в звенящей тишине и Бруох очень медленно поднял на меня глаза.
— Что это значит? Как? — Недоумевая, поинтересовался он.
— Не важно, тебе нужно знать только одно. Я сдержу своё слово, и твоя сестра будет здорова. — Уверенно, отлично осознавая, что это вполне мне по силам, заявил я и мои слова произвели эффект.
Бруох дёрнулся как от пощёчины, в душе его шевельнулась и мгновенно расправила крылья надежда, неистовая и всё поглощающая, она была явственно ощутима во взгляде, которым сейчас смотрел на меня бывший сотник. Я повернулся к донельзя удивлённому моими словами Догпису.
— Сколько времени у неё ещё есть? — Я стал собранным а тон мой деловым.
— Чуть меньше месяца, если я буду помогать, два. — Подсчитав что-то в уме, ответил целитель.
— Отлично, время есть, но тянуть не будем. Останься с девочкой, проследи, помоги чем сможешь, уйми боль. Я пойду готовиться к ритуалу. — Кивнул я и поднялся с табурета, Бруох проводил мою исчезающую в портале спину и, посмотрев на Догписа, моргнул.