После Египта. Продолжение: День первый

за нас это не сделает, как все пошло, как по маслу.

Через полчаса мы встретились на кухне и положили на стол наши бумажки. Там не было ничего не осуществимого, того, чтобы мы не смогли сделать друг для друга.

Юлька считала, что все, что я делаю перед сексом, исключительно для собственного возбуждения и абсолютно плюю на ее состояние. Ей хочется, чтоб у нас это было более романтично, продолжительнее. Ей хотелось, чтоб иногда я проявлял больше страсти, жесткости, может, даже инсценировал даже изнасилование. Ей хотелось, чтоб ее связали, завязали глаза, может даже грязно обзывали. Я еще обещал ей, что за этим дело не станет, даже просить не нужно. Смеялись, как дети. Одним из спорных пунктов было желание «попробовать», слышишь, попробовать секс с женщиной. Знал бы я вашу историю про месяц совместной жизни с тобой тогда. У меня тоже был пункт, пригласить к нам в постель женщину, но Юлька заявила, что имела ввиду лесбиянку, и если в их встрече буду участвовать я, то должен быть готов, что в нашей постели появиться мужчина. Конечно, тогда я состроил ей фигуру из трех пальцев. Хотя через год сам привел араба в нашу спальню.

У меня были более, чем конструктивные предложения. Первый пункт был, конечно, «в попку». Что касается прелюдий, то, тоже было что предъявить. Минет на пару минут, для понимания, что у нас в семье он имеет места быть — не дело. Вот бы по полной программе и до конца... К тому же я подарил пару замечательных чулкочков. Почему бы их не одевать вместе со шпильками? И вообще. Нарядиться школьницей или домработницей не стоит ничего, кроме 2—3 тысяч за костюм. Но это уж точно не проблема.

Меня тут же обвинили в несуществующей измене с неизвестной школьнице. Я тут же апеллировал ее странным желанием, заняться сексом с завязанными глазами, мотивируя тем, что она будет представлять с собой другого мужчину. Опять вернулись к теме группового секса, но уже не так явно в мою сторону.

Вечерок был тот еще, насчет обоюдных предъяв, но секс был, как в первый раз. Я спал с совершенно другой женщиной. Страстной, неуемной, открытой, и был счастлив, мы открылись друг другу. Как камень с души упал.

Иришка слушала всю мою триаду, как откровение, молча и не перебивая. Потом, помолчав, выкатила арбуз, от которого у меня челюсть упала на пол.

— Вы большие молодцы, что у вас все так получилось. И Юлька. Храбрости позавидовать можно. Но вопроса это не снимает. Ты же видел, как Саша смотрел на Юльку, когда вы с ней... ну... не туда занимались. Он теперь с меня он не слезет, — с печальным видом подвела черту Ирина.

Вдохновленный собственным монологом, я готов был свернуть горы. Но не тут-то было.

— Понимаешь, мы с Сашей пробовали в.., ну, туда. Было больно, и у нас ничего не получилось. Я очень его люблю. Но любовь не должна