Ягодка опять!

этого никуда. Даже поссать бесплатно не сходишь. Поганый город, я тебе скажу, совсем прогнил, понимаешь. Как и Москва. Я в Москве несколько раз по делам был. Там такой бардак и беспредел!... Всё покупается и всё продаётся... Рыба, как известно, с головы гниёт... Продажный город, дешёвый. Когда-нибудь найдётся покупатель, у которого капусты хватит, — купит всю Россию с потрохами! Я тебе говорю... — Абакар вытащил из кармана спортивной куртки «Адидас» пачку «Кэмэла», предложил сигарету Виктору, закурил сам. — Перестройка началась — плохо в институте стало. Преподаватели взятки перестали брать, Горбачёва испугались, я целиком две сессии завалил, кучу хвостов наделал... Два года на третьем курсе просидел и бросил институт. Нечего там делать, земеля.

Постучавшись, вошла хозяйка квартиры. Принесла кофе и пирожные на небольшом серебряном разносе. Выставив всё на журнальный столик, удалилась, покачивая крутыми, соблазнительными бёдрами, буграми вздымавшимися под тонкой брючной тканью. Дациев проводил её взглядом до самых дверей, лукаво подмигнул Виктору.

— Гляди, Виктор, какая жопа!... Хорошая у меня хозяйка, а?

— Ничтяк, Абакар, — заулыбался в ответ Виктор. — Как говорится: жопа, как орех, — так и просится на грех!

— Ты бы её трахнул, слушай? — не отставал чеченец.

— А то нет... Нам татарам один хрен, что водка, что пулемёт, — вспомнил армейскую прибаутку Виктор.

— Ну так давай, трахай, я её сейчас позову, — предложил неожиданно Абакар. — Она баба одинокая и не по возрасту злоебучая. Замучила уже меня в постели. Сама лезет, не веришь?... Выручай, брат!

— А даст? — усомнился Виктор.

— Спрашиваешь... Только помани пальцем, под любого ляжет, — сказал Дациев. — Мы её однажды на пару с Султаном трахали: я в задницу, он — в рот. Несколько раз менялись местами, к утру — как выжатые лимоны были, а ей хоть бы что!... Николаевна! — позвал он вдруг хозяйку.

Та не замедлила явиться, будто ждала под дверью.

— Николаевна, тут такое дело... Мне нужно срочно отлучиться на пару часов, срочные проблемы возникли, — сказал Дациев. — А ты пока с гостем моим побудь, чтобы он не скучал. Развлеки его, как ты умеешь. Лады?

— Ну-у... Ты же меня знаешь, Абакар, всё будет как надо, — зарделась, обрадованная словами квартиранта, хозяйка.

Когда Дациев ушёл, она подвинул стул на котором сидела, поближе к креслу Виктора. Вытащила из пачки «Кэмэла» сигарету.

— Пейте кофе, молодой человек, остывает, — сказала она, прикуривая от зажигалки.

Виктор внимательно взглянул на неё, взял чашечку, сделав небольшой глоток обжигающего напитка, поставил на место. Смущённо кашлянул в кулак.

— Может, телевизор включить, чтобы вы не скучали? — предложила женщина и, сходив в другую комнату за пультом, щелкнула кнопкой.

Экран телевизора вспыхнул, замелькали кадры иностранного боевика. Хозяйка, пощёлкав кнопками, нашла на каком-то канале эстрадный концерт. Отложила пульт в сторону.

Виктору наконец надоело томиться в бездействии, выискивая подходящий предлог для сближения, и он решил приступить к делу как бог на душу положит. Встав с кресла, он подошёл сзади к стулу, на котором сидела пожилая женщина, обвил её за шею трепетными руками. Шепнул на ухо:

— Ну