Теперь ты — девочка. Часть 13

альтернативы тут нету. Если я хочу остаться в институте — придется отдаться этому плешивому старикану. А вылететь я просто не могла — это означало мое возвращение домой, в маленький-маленький городок, который не то что на глобусе, но даже на карте области с трудом можно найти. А такую, какой я стала — меня там просто не поймут и не примут!

К следующей пересдаче зачета я готовилась основательно — удалила начинающий пробиваться на паху и попке пушок, надела белые чулочки на подвязках и кружевные трусики. Лифчик одевать не рискнула — он бы просвечивал через мешковатую футболку, которая надежно скрывала очертания моей фигуры и две совершенно замечательные грудки, а кофта в такую жару выглядела бы подозрительно. Свой наряд я скрыла прямыми, широкими джинсами с высокой талией, а на ножки надела носки и кроссовки.

В таком виде я и пошла в аудиторию, где принимал студентов философ. Поскольку остались одни должники, то в классе собрался настоящий винегрет из студентов разных специальностей и курсов. Положив на стол зачетку, и взяв билет, я села за заднюю парту — типа готовиться. На деле же, истекая потом, я просто черкалась на листочке. Сначала пыталась изобразить девушку в длинном вечернем платье с разрезом, но, поскольку мои навыки в рисовании были далеки от Пикассо, то плюнула на это дело, и принялась рисовать ромашки. Они у меня получались гораздо более презентабельными.

Вот, наконец, аудиторию покинул последний студент, и в помещении остались лишь двое — я и препод.

— Ага, — плотоядно усмехнулся он, назвав меня по фамилии. — Сегодня-то вы готовы?

Философ даже представить себе не мог, как я готова сегодня! Вместо ответа я подошла к двери, закрыла ее, и повернула торчащий в замке ключ. Старикан уже догадался, к чему идет дело, и, сняв очки, развалился на стуле в ожидании продолжения.

Я сняла с себя футболку и положила ее на парту. Следом отправились носочки и джинсы. И вот я стояла на грязном полу перед старым извращенцем в чулочках с поясом и трусиках.

Глаза философа буквально вылезли из орбит. От возбуждения он даже дышать перестал, но, все же, убрал руку вниз и мял через брюки свой член.

— Ну, Сашенька... — выдохнул он. — Я и подумать не мог, что вы так блестяще подготовились! Подойдите ближе.

Я повиновалась. Своими морщинистыми, покрытыми темными пятнами, руками, препод сжал мои грудки. Я содрогнулась от отвращения. Но старик еще только начал — он старательно тискал мою грудь, щипал и крутил сосочки. Насытившись, он еще ближе притянул меня к себе, положив руки мне на попку, и продолжил забавляться с моими очаровательными грудками, теперь — ртом и языком, сжимая сосочки тонкими, бледными губами, и вылизывая каждый по очереди. Я отвернулась, стараясь смотреть в сторону, и молясь, чтобы этот кошмар скорее кончился.

— Какой вы, Сашенька, оказывается, прилежный студент! — покачал головой философ, отстранившись от меня. — А теперь поласкай меня ротиком.

Привес на стол, старый извращенец расстегнул брюки, позволив им упасть к ботинкам, а следом