Битва за Днепр. Анальная версия. Часть 2: Недосказанное

было не ясно. (Позже выяснилось, что Сергей запретил ей его вынимать, пока он не позволит).

Крадучись на цыпочках, я приблизился к кровати, оставив дверь приоткрытой, специально для Сергея. Чтобы он, в случае моего успеха, мог не только слышать происходящее, но и видеть. При виде незнакомой, и от того еще более желанной, промежности Оксаны, мой, болтавшийся без дела, «перец» стал моментально «созревать». А когда я еще и рукой ему помог, так и подавно принял «боевую стойку» в считанные мгновения. Аккуратные, меленькие, нежно-розовые половые губки блондинки все еще лоснились от избыточной смазки, напоминая о том, что их обладательница недавно была основательно протрахана.

Как можно тише, стараясь не шелестеть упаковкой, я распечатал и одним махом натянул очередной презик на восставшую плоть. Трахаться хотелось так, будто и не было качественного совокупления каких — то 15—20 минут назад. Мягко взобрался на кровать, и присел на корточки над ножками дремавшей девушки. Взялся правой рукой за черенок банана, и осторожно потянул на себя, вынимая плод наружу. Оксана очнулась, и не глядя на меня, стала клянчить:

— Сережа... не надо... я больше не могу...

Кто бы мог подумать всего пару часов назад, на пляже, что ситуация примет подобный оборот?

Несмотря на её стенания, фрукт был извлечен, и моему вниманию была предоставлена крайне живописная картина: «Развороченный анус, во всей своей пугающей красе». Дыренция, я вам скажу, была знатная.

Отмечу одну маленькую, возможно несущественную, но все же, детальку. Различие между ситуациями «банан в Марине» и «банан в Оксане», все — таки обнаружилось. «Тропическое лакомство» оказалось не в латексе. Серый совершенно не побеспокоился об элементарных средствах защиты своей партнерши, по-холопски, безалаберно затолкав продолговатый фрукт в её очаровательную попочку.

Я отложил его в сторону, и растянулся над бренным телом блондинки в позе «упор — лежа», будто отжиматься вознамерился. Рукой заправил головку, разрывающегося от возбуждения, члена в её разверзнутую анальную пропасть. Оксана по — прежнему не догоняла, что я — не Сергей! Измученно извиваясь подо мной, но, так и не взглянув до сих пор ни разу, лениво и вальяжно продолжала гундосить одно и то же:

— Сережа, я устала. Сережа, я больше не хочу. Ну не надо, прошу тебя, не надо.

Только теперь, я вплотную прильнул к её ушку и прошипел затасканную, но весьма своевременную фразу Гайдаевского Шурика:

— Надо, Федя... (резкое вколачивание крепкого члена в Оксанкин задочек резким движением бедер) Надо!!

Оксана была не просто шокирована, она, что называется, ошалела от произошедшей метаморфозы! Девушка захлебнулась (образно говоря) от ощущения крупнокалиберного ствола в анусе, и смеси одновременного стыда, удивления и безграничного возмущения. Но поделать ничего не могла. Ни вырваться (я плотно подмял её под себя), ни прервать полупринудительный половой акт.

Я слышал, как позади, в дверном проеме, ликовал подглядывающий Сергей. У него была «VIP-ложа», если можно так выразиться. Он мог в мельчайших деталях наблюдать, как резкий, настырный, неуступчивый член, раз за разом, мощно вонзается в, разработанное им же (Сергеем) очко.