подушки, она металась головой из стороны в сторону, её влагалище, а вслед за ним и анус стали пульсировать в оргазме, накатывая на мой член волнами. Я застонал и позволил привычному с Ольгой свету наполнить себя и осветить все вокруг нас.
После, когда мы лежали рядом с ней, наслаждаясь остатками сияния, я не мог понять, как я мог не видеть, ее красоту, ее искренность и чистую душу. Не прятавшаяся за маской напускного довольства, не запятнанная ханжеством, не закрывающаяся бесчисленными табу, навязанные обществом, она сама смотрела на мир своими глазами. Она все мерила своими мерками, не боясь ошибок, не ищущая их, но и не стесняющаяся. И ее мерки сказали, что я хороший человек. И я верил, что смогу найти спасения в ней и ее любви ко мне.
Оля была пацанкой: думала своей головой и говорила то, что думала. Занималась спортом, играла в футбол и обожала секс во всех его проявлениях. А я предпочитал действовать хитростью и чужими руками, со всеми поддерживая хорошие отношения. А сексом даже сам с собой не мог заняться без подходящего эмоционального настроя. Она была сильной и самостоятельной, мужественной, а я слабым, нерешительным и женственным.
Мне не просто так нравилась Стерва. У нее с Олей было много общего: отсутствие стеснения, любовь говорить все напрямую, страстность в постели... но насколько в Оле это было естественно и чисто, настолько Стерва все это искажала и пачкала. Да и со Стервой у меня были общие черты: умение выживать, подлая натура, но её уже ничего не спасет, а я нашел свой спасательный круг. Как жаль, что все озарения приходят к нам так поздно.
Належавшись, мы встали, поели и решили, дать, знать о себе на работе. Стерва кричала, как обычно, хотя и необычно громко. Но я не стал ее дослушивать и просто положил трубку. Хватит. Больше я не буду ее рабом. Оля наполнила меня светом и силой. Я обнял ее и сказал, что мне надо отойти по делам. Тревога, отразившаяся в её глазах, больно напомнила мне, как я также после прошлой ночи нашей любви убежал, и как плачевно это закончилось для меня. Но в этот раз я сбегаю не от неё, но к ней, и нашему счастью.
Я успокоил ее, что вернусь через пару часов так, что пусть она отдохнет и приготовится к вечеру. Успокоившись, она лишь улыбнулась и поцеловала меня на дорожку.