Следопыт в магазе

тоже устал и я тоже хочу прикосновений. Рука сама нашарила корень и принялась его мять. В это самое время тетька уже во всю наяривала свои целлюлитные ляхи. Они аж все покраснели от интентивности. Со лба стало капать. Я представил, что разминанием она занята со мной. Делает это так же страстно и с чувством собственного достоинства, но уже не ножные складки, а мой хрен. Я стал драчить представляя как она дрочит мне. Одной рукой мне, другой — себе.
— Ах, ты мой карасик, жопой трясик!
Она бормотала и приговаривала такую белиберду.
Я решил, что нужно воспользоваться с ложившимся положением и притвориться рыбиной. Вытянул губы в бантик и руки по швам. Причмокивая я вспомнил свою домашнюю золотую рыбку Ариэль и всплакнул. Дело в том, что ею позавтракал кот Филимон. Сука!!!
Я всплакнул соленой слезой. Как кстати, ведь рыбы именно в соленой воде плавают. Очень качественно притворился.
Я уже сам не одуплялся, где вымысел, а где умысел. Хотя я догадывался, что меня уже могли раскрыть, выебать и высушить, ведь я не так надежно спрятался, как хотелось бы.

Но тут я понял, приглядевшись, что семга и сельд находятся рядом и я все еще у развесочного пункта. А женщина ничего не разминает, а наоборот развешивает.
Я обнаружил, что у меня хрен выворочен на всеобщее обозрение и ко мне уже бугут охранники супермаркета.
— Бляяя... бля-бля... Отпустите, я задумался, не оплатил покупку!!
Но меня держали крепко. Впервые на моей памяти, что следопыта поймали. Суки!!!
Я куснул охранника с усами за ухом и был таков. Я бежал как никогда никогда не бежал. Я даже охерел от того, что так припустил. Чтобы оторваться я завернул в подсобные помещения. Корзину с нектаринами я бросил посередь зала.
Забегая вперед, я опрокинул связку бананов, чтоб мужик поскользнулся, но он удержался в равновесии. Когда я оказался за пределами торгового зала, то первым делом вспомнил, как все обстоит по расположению в моем сне. И к моему удивлению все именно так и обстояло. Вдруг охранник проник в ту же самую дверь, в какую я заходил минутой ранее.

— Что за херня! Такого не может быть и в помине!
Но я охерел еще больше, когда обнаружил, что моя старая знакомая сидит на том самом табурете. И да, именно разминанием ног она и была занята.
— Подождите, она же только что была на развесочной!
Не одуплял я, но дальше была новая стадия охеревания, потому что на сцене появился собственной персоной я. То есть не совсем я, но я. На против продавщицы в тени прятался Ар-тем и наминал свой корень. Я видел во тьме блеск его выделений.
— Вот это прикол!! — присвистнул я, но меня уже скрутили охранники.
— Ты этого не хочешь видеть. — рычали они мне на ухо.
— Что здесь творится, я хочу знать, я имею право!
— Ты имеешь право на пососать!
И меня тюкнули по голове чем то толстым и сырым (возможно свежемороженой семгой,