Дед Мороз и вечное лето... или встреча Нового года в Африке

землю?! Перед глазами закружился хоровод звёздочек! И темнота...

* * *

Очнулся от плавного покачивания. Шубы на мне не было. Шапка упала и пропала в темноте леса. Задница цеплялась за ветки кустарника, через которые меня тащили, а сам я висел на шесте привязанный к нему за руки и щиколотки.

— Темно, как у негра где? — вспомнилось мне.

Мы молча пробирались в темноте, а я пытался сообразить: куда меня занесло; почему меня транспортируют в таком интересном положении; и кто мои «спасители»?

Наконец лес, причём летний закончился, и мы вышли на огромную поляну к гигантскому костру. Шест воткнули в торчком в землю, и я оказался, как бы это сказать... Головой вниз, и кверху «тыквой» обтянутой, почему-то мокрыми шароварами. Раздался треск и следом на открытое место выволокли мои разбитые сани.

Народец вокруг костра загалдел и бросился потрошить мешки с подарками. От прилива крови к голове, да и грязи, залепившей лицо, я видел только силуэты. Черные полуодетые силуэты в красных бликах костра. Не в силах вытерпеть такой открытый разбой я завопил во всю глотку:

— Ах вы, сучьи дети! Да что вы удумали! Деда Мороза грабить? Да я вас... — и попытался стукнуть по земле посохом, которого у меня не было...

— Гыр, гыр, гыр... — раздался громовой возглас, и все вдруг сникли и остановились.

Настала гробовая тишина, только «стреляли» поленья в костре.

Огромные, черные как смоль ноги подошли ко мне. Я скосил вверх глаза, но увидел только коротенькую тунику, из-под которой свисал вниз толстый с огромной головкой член. (Прямо мечта всех женщин!). Только он был черного цвета, а головка отливала поблескивающей серостью. И опять:

— Гыр, гыр, гыр! — обращённое уже ко мне.

— Да пошёл ты! — только и смог пролепетать я, — что по-русски не можешь спросить?

Тишина... И вдруг тот же голос, тщательно подбирая слова, почти чисто по-русски переспросил:

— Ты кто?

Я растерялся. Замолчал. Опять наступила тишина.

— Мороз! Дед Мороз! — взвизгнул я, прерывая её.

— Пиздишь! — донеслось в ответ, — а где же Снегурочка?

При этих словах его член из висячего положения перешёл в горизонтальное, приподняв далеко не шотландскую юбочку. Кожа головки натянулась, на неё заиграли отражённые отблески пламени, а на стволе фаллоса, похожего по размерам, на дубину взбухли вены.

— Хер тебе, а не внучка! — заорал я, беря его «на слабо».

Опять тишина... Потом мой визави гулко расхохотался и, обернувшись к остальной толпе опять загыркал. Шест тут же вытащили из земли, бросили на землю и я почувствовал, как перерезали путы, связывающие меня. С трудом сел, растирая ноги и руки. От отлива крови закружилась голова, и мне в руки сунули какую-то чашу. Я, не раздумывая, выпил предложенное. Довольно кислое, похожее на брагу... Не самогон, но градусов двадцать в нём было. Меня чуть повело «налево», но тут же алкоголь прочистил мозги и я не нашёл ничего умнее, чем спросить:

— Бля! А где я, вообще, нахожусь?

Вопрос повис в тишине, а я понял, что пялюсь на здоровенные