Сволочь. Часть 4: «Серпом по яйцам»

понять, что не прочь поразвлечься, ухватив меня за задницу и прижавшись своими огромными сиськами к моей груди. Выпила она, судя по всему, немало, но на ногах держалась твердо. Когда я прижал её к себе и сам погладил по большим, но упругим ягодицам она, приподнявшись на цыпочки, шепнула мне в ухо:

— Ты ведь не против?

— Против чего?

— Поближе познакомиться? Мне надо лучше знать своих подчинённых!

— Нет, конечно, Лариса Сергеевна. Вы такая сексапильная...

— Когда мы вдвоем зови меня просто Ларисой... — ответила она, — и будь готов. Через полчаса уезжаем.

— Да я хоть сейчас... — шепнул ей в ушко и поцеловал шею.

— Не сейчас, а через полчаса почти трезво добавила она и отошла от меня, не дожидаясь окончания танца.

Через полчаса я стоял на улице, приплясывая от нетерпения. Она появилась через пятнадцать минут мы сели в джип, и он тронулся. Я тут же попытался приступить к делу, но в ответ получил отповедь:

— Машина не самое удобное место для этого занятия, тем более в моём возрасте.

— Да о каком возрасте Лариса, ты говоришь? — польстил я.

— ... — улыбнулась она и, притянув к себе, поцеловала в губы, — потерпи мой юный друг! Будет, всё будет... Дома. И прижалась к моему боку.

— 2-

Так мы и ехали. Я поглаживал её бедро, а она, задумавшись, смотрела в окно. Добрались и правда, быстро. Полчаса и мы на месте. Джип почти сразу уехал, а мы прошли на огороженную территорию ухоженного сада. Я огляделся. Небольшой уютный даже со стороны коттедж, высокий почти трехметровый забор без единого просвета. В левом углу во всю длину участка здание. Судя по трубе — баня и, наверное, гараж в одном блоке. И здоровенный пес, не меньше метра в холке, который смотрел на меня как на закуску.

Первым делом Лариса подошла к псу и засюсюкала:

— Ну как ты тут мой милый. Я дома и сейчас тебя покормлю... — и уже обращаясь к нам обоим, — Это Гаврош, — показывая на пса, — а это гость. Сергей. Подойди и дай ему себя обнюхать. Я думаю, вы подружитесь.

С некоторой опаской я подошёл к Гаврошу. Тот посмотрел на меня взглядом, в котором я прочитал:

— Ходят тут разные... Но если хозяйка не против — живи... — и отвернулся, преданно уставившись на Ларису.

Я протянул руку, пес дернулся ко мне, и резко вздохнув, и потерял всякий интерес. Его интересовала кормежка, а я был помехой, оттягивающей ужин.

Жрал этот «телёнок» много и вкусно. Кусок мяса с толстой костью он перемолотил своими зубками минут за пять и, похоже, был не прочь отведать ещё кусочек этак на килограмм. Но на второе ему был сухой корм и тазик молока. Этими «печеньками» он хрустел так, что у меня заложило уши. А молоко лакал своим лопатообразным языком, вероятно, сразу по пол-литра.

Умилённо смотря на своего питомца, Лариса просюсюкала:

— Правда, он милый?

— ... — закивал я в ответ, не зная, что сказать.

Она подошла ко мне и,