Записки слегка озабоченной. На поводу желаний

слушаться?

— Да. — отвечаю дрожащим голосом.

— Не слышу.

— Да, да, мой господин, — включаюсь в эту странную игру, — ваша рабыня будет слушаться.

— Вот и хорошо! Тогда пошли наверх, сучка. — Лёша поднимается на пару ступенек и резко дёргает поводок. От неожиданности чуть не падаю с ног, но удержавшись, покорно плетусь следом.

Ощущение чего-то постыдно-неприличного не покидает, и я то и дело озираюсь по сторонам. Стараюсь вслушиваться в каждый шорох, в каждый шум, доносившийся из подъезда, но в ушах лишь методичный пульсирующий стук моего встревоженного сердечка. На площадке второго этажа, из квартирной двери неожиданно вываливается старушка. Еле-еле успеваю спрятаться за широкой Лёшиной спиной. От испуга немеет всё тело, забываю на время даже дышать.

— Здравствуйте, тётя Маша! — окликает Алёша бабушку. — Как здоровье?

— Здрасте! — мурлыкаю и я, выглядывая из-за его плеча.

Старушка что-то отвечает, но я её уже не слышу, все слова пролетают мимо бессвязным шумом, лишь по вискам стучит пульс. Бабушка тяжело дыша спускается вниз по лестнице, всё ещё бубня и жалуясь то ли на жизнь, то ли на здоровье, а может на то и на другое вместе и вкупе с погодой. Но нам уже не до её разговоров. На одном дыхании проскакиваем ещё один пролёт. И там на лестничной площадке, придя в себя, наконец вдыхаю полной грудью и шепчу:

— Чуть не спалились!

— Чуть не спалились? — повторяет Алексей и хитро щурит на меня глазки. О, как же мне знаком этот взгляд. Ничего хорошего он не сулит, но всё же с надеждой на лучшее спрашиваю:

— Ну что опять?

— А может нам увеличить ставки?

— Как? — непонимающе жму плечами.

— Снимай трусики.

— Ты что? — пытаюсь возразить, но Лёша не даёт мне даже договорить. Подтягивает к себе за поводок и строго говорит:

— Перечить вздумала, сучка? Быстро стянула свои трусы и дала их мне.

Испугавшись скорее не грубости, а того, что это кто-то мог услышать, покорно запускаю руки под юбку. Спускаю трусики до колен и пытаясь удержаться на одном каблуке, попеременно стаскиваю их, сначала с правой, потом с левой ноги. В последний момент кружево предательски цепляется за застёжку туфельки. От чего чуть не падаю, но любимый подхватывает меня за локти, спасая девичьи, готовые разбиться в кровь коленки. Но, к великому разочарованию, заботливый кавалер проснулся в нём лишь на время. Как только трусики оказываются у него в руках, мой галантный рыцарь снова включил строгого господина:

— Какая же ты сучка нетерпеливая, трусы хоть выжимай. — и тыкая ими мне в лицо, приговаривает. — Это что такое? Трусы порядочной девушки или похотливой шлюхи?

Это уже было унизительно и обидно. От стыда заливаюсь румянцем, а на глазах наворачиваются слёзы. Но похоже проснувшемуся в Лёше грубияну этого было мало. Он уже по полной окунулся в игру.

— Придётся тебя наказать. Таким как ты шлюхам и юбка ни к чему.

— Нет... — слишком поздно спохватываюсь я. Скрип расстёгивающейся молнии и последний предмет туалета, скрывающий мою