Мезальянс

труда — вниз, в уютный зал, где было поменьше народа.

Как выяснилось, она была под амфетамином. Я узнал об этом много позже, а в эту ночь я думал, что ее увлекла моя персона, а не мой странный наряд и блёсточка во лбу, как оказалось на самом деле. Девушка веселилась на дне рождения своей подруги, с которой и притащилась потом в клуб — благо, жила она недалеко. На вечеринке она сильно перебрала шампанского, и уже в клубе какой-то парень предложил ей закинуться. С этого все и началось.

Я ни о чем об этом не подозревал и раздувался от гордости, что меня не надо еще прислонять в тихом месте к теплой стенке, и что заинтересоваться мною можно естественным путем. Ее звали Марина. На самом деле ее звали по-другому, но фонетически она звучала именно так.

Я водил кисточкой по ее полуобнаженной груди, предварительно расстегнув ее рубашку насколько это было возможно — конечно, чтобы не запачкать краской ее одежду. Другой рукой я проверял упругость ее груди, как бы пытаясь определить, насколько она в будущем готова к материнству. С грудями у Марины все было в порядке: потом у меня была возможность неоднократно убедиться в этом. Красивые внешне и упругие на ощупь, правда, с несколько увеличенными ареолами сосков: я предпочитаю конструкцию поизящней.

Девушка невинно давала мне возможность наслаждаться ее упругостями и трещала без остановки. Иногда ее словоблудие было настолько интересно и познавательно, что я отвлекался от жима сисек в положении сидя и прислушивался к ее бреду. Вечеринка закончилась, и мы перебрались в приват-зал. Я отпустил сотрудников, которые расходились по домам и укоризненно качали головами. А мы с Мариной все говорили и говорили. Иногда взахлеб, перебивая друг друга, но чаще я просто слушал ее: она оказалась потрясающе интересной собеседницей, хотя сначала со мной разговаривал чистый амфетамин.

В результате мы проговорили почти девять часов кряду (!), Марина опоздала на консультацию по учебе, а я, жаворонок по натуре, выглядел под утро измученным козодоем. Но мне все же удалось раздеть ее до пояса и насладиться ее прелестными полушариями. У Марины сначала было удивленно-заинтересованное лицо, но потом все чаще стали проявляться следы сексуальной рефлексии: томно закатывающиеся глаза и частые стоны в мечтах о недостижимом.

Дело в том, что в эту ночь, как назло, у нее приехала бабушка на красном мерседесе. Этим объяснялись ее частые отлучки в сортир во время боди-арта и после. Израсходовав весь припасенный запас средств индивидуальной защиты, в ход пошла туалетная бумага из клубного туалета, а затем и бумажные полотенца. Когда Марина виновато добралась до хлопчатобумажных салфеток со стола, я понял, что нам пора на время расстаться. Каждый должен был привести себя в порядок: она принять душ, а я — хорошенько подрочить.

Перед разлукой я успел назначить ей второе свидание, которое она благосклонно приняла. Правда, Марина на него бессовестным образом опоздала на целых три часа, чуть не проспав судьбоносную встречу.