Первокурсница просит помощи. Часть 6

к проему.

В принципе, ничего чарующего в худой заднице Витали я не видела, но какой смысл спорить.

— Ты для меня всее!, — придушенно нудела Ленок, насаживаемая на вертел, — Киска болит, а тебя целый день нееет. А. А. А.

Мышцы его задницы сжались, Виталя начал еле заметное движение вперед-назад.

После этого все членоразделельное прекратилось. Ленок просто сладострастно и низко орала.

Я закрыла глаза.

И почувствовала как Глеб аккуратно отодвинулся со мной от проема, упер ладонь в спину и надавил.

Пытаясь извернуться, открыла в шоке рот, но ничего связного придумать так и не могла.

Меня твердо наклонили к стене и задрали подол. Вот для чего они купили мне платья...

Мамочки, что он творит?

Больно сдернув вниз трусики, парень сплюнул, смазался и, довольно посапывая вошел мне между ног.

— Жеребец! А!

Это вопль от Ленок.

Из комнаты доносились звуки тяжелого шлепанья тела о тело.

Не хотелось слушать, хотелось прямо сейчас оглохнуть, уперевшись в стену.

Мой парень увлеченно сопел и быстро штопал сзади, даже прикусывая за ушко.

Возбуждения не чувствовала совсем, было какое недоумение и почти детская расстерянность. Почему?!

И вдруг. Ушам свои не поверила. Глеб тоже остановился. Потому что из комнаты донеслось.

— Катя. Катенька моя. Хорошо тебе, да? Хорошо?

— Хорошооо, — провизжала, совершенно не смутившаяся Ленок.

Глеб резко укусил меня за ухо, и задвигался, как будто планировал вбить как декорацию в стену.

— Я ебу тебя, Катенька. Ебу.

— Ебееешь — восторженный визг.

— Прямо в дырочку твою нежную, маленькую.

— Ыыы, — в Ленке невовремя заговорила совесть, и прям все подтвердить она не смогла. Поэтому на секунду подумав, набрала воздух и довольно завизжала — В дыырочкуу!

Надо отдать ей должное, ораторствовала соседка искренне и с наслаждением, никакой театральщины. Так сыграть нельзя, нутром орала.

Внезапно Глеб вжался, через секунду быстро выскочив, и на ягодицы полились теплые капли. Хм. Быстро.

Внешних эмоций не было. Как ластиком стерли.

Чувствовала, как внутри умирал ком нежности и боли, сжимал внутрености и не давал дышать. Я точно тебе нравлюсь, мой первый, или совсем предмет-предмет?

Когда все закончилось, мы довольно успешно вышли из номера.

При таком пожарном сопровождении, которое выводила Ленок, эта парочка на вопли в ухо не отвлечется.

В комнате у ребят, я спокойно вымылась, и отстраннено сидела, пока повеселевший Глеб с кем-то созвонился, переговорил с Семеном. И ушел, напевая под нос.

Меня обняли.

— Ты уже все поняла?

Сема вздохнул и погладил своей лапищей по плечу.

— Главное, ничего лишнего не выдумывай, Кать. Глеб — гений. Я, когда увидел его стихи... — Сема вздохнул, — Это гора. И ты ему очень дорога, очень.

Меня развернули и поцеловали в кончик носа. Подняли пальцем за подбородок.

— Он не может сам. Совсем. Нужна или компания или изврат сильный какой. Вот такой мой друг, какой есть. Но ведь мы его любим, да? Поддержим во всем? Мы же его компания?

Я, всхлипнув, кивнула.

Сема мягко улыбнулся, совсем не похоже на свои обычные залихвацкие улыбки.

Передо мной был лидер, спокойный, умный, принимающий решения за всех нас.

Я прижалась к его груди и мелко заморгала ресницами, пытаясь угомонить слезы.

Комната