Художественный случай

у меня сердце!

— Сама виновата, — проговорил я ей в ухо. — Я тебя жду уже сколько, вина там, своих фруктов накупил, а она тут... это что, банан? — я показал пальцем на её картину.

— Сам ты, банан, — она недовольно отвела голову подальше от моего лица. — Мне завтра сдавать это надо.

— Угу, и ты про это как раз забыла. Когда мы за неделю договорились. Очень удобно.

— Ну, чувак, бывает.

— Ага. А ты знаешь, что бывает с теми, кто обманывает?

У меня тогда начала зарождаться одна идея. Я поймал её отражение в зеркале — Сашка, недовольно нахмурившись, продолжила мазками наносить злополучные фрукты на холст.

— Их наказывают, — довольно растянул я слово. И одно рукой скользнул за фартук, отодвигая его в сторону, проведя ладонью вверх по её взмокшему телу, покуда не нащупал и обогнул грудяшку, влажную, вспотевшую и такую приятную, оголив её от грубоватой ткани фартука.

Одновременно я прижался к ней так, что она почуствовала мой торчащий член под джинсами, уже порядком твердый, упирающийся ей в ягодицу.

— Отстань, — букрунла она.

— А то что?

Я стал массировать её грудяшку, сжимая сильнее и дольше, пальцами сводя от краев груди к её сосочку, и обратно, как будто выдаивая её. Постепенно, её сосок стал отзываться, твердея.

— Так... отвали, сказала же. Сегодня никак! — она снова зло прошипела, дернув головой, и продолжила рисовать. Довольно милая гримаса недовольства всё так же отражалась в зеркале.

— Да ты не отвлекайся, мы так... ненадолго.

Второй рукой я лег ладонью ей на внутреннюю часть бедер, у основания её попки. Сжав ягодицу, я получи ещё один недовольный тычок локтем, а затем даже взмах свободной рукой, правда, мимо, но она все не отрывалась от своей картины. А я продолжил.

Приникнув губами к её шеё, я прошелся чередой длинных поцелуев от ключицы к скуле, хотя она и пыталась резкими рывками сбросить меня. Сашке это определенно нравилось, хотя она и изображала из себя крайнюю сосредоточенность.

Погладив её попку, я нащупал резинку трусов и стал стаскивать их.

— Так-так-так! Стой! — она попробовала увильнуть, но моя рука на её груди удержала её на месте. — Ну! Руки!

Трусики, не взирая ни на что, благополучно опустились повыше колен, оставшись на бедрах.

— Вернул обратно!

— Ну, чего ты? Поиграюсь и отдам.

Освободившейся рукой я прошелся вновь по бедру вверх и нащупал её дырочку ануса. Она задержала дыхание и даже прикрыла глаза, а кисть замерла на её картине. Ягодицы сжались., напряглись, обхватив мою руку.

— Не смей... , — уже меняющимся к более грудному голосом сказала она, тяжело сглотнув.

Не отвечая ей, указательным пальцем я стал обводить анус круговыми движениями. Она сделала длинный шумный выдох, все ещё не расслабляясь, но я был настойчив.

Моя вторая рука под всё тем же фартуком, слегка оттопырив его, перешла на другую грудь, которая была с пирсингом в соске, прижав первую грудяшку сгибом локтя. Я стал играть с колечком в её коже, слегка оттягивая его и отпуская