Воспоминания юности — чудесное лечение мамочки

так и не смогла «опорожнить свой невероятно забитый кишечник», как она весьма дипломатично выразилась, буквально выползая из туалета со страдальческим выражением лица и держась за живот. Потом она легла на диване в зале и стала опять стонать и охать. Узнав, куда ушёл папа, она сейчас даже немного позавидовала ему — он ещё может и поесть и выпить. Теперь с друзьями до утра будет политику партии и правительства обсуждать, пока спиртное не закончится. Но вот оно у соседа не заканчивается никогда!

— Мамуля, ты так стонешь... У тебя запор, что ли? Давай, говори! — голосом старосты уже двух лет студенчества уверенно и настойчиво стал допрашивать стонущую мамочку. А иначе с нашими студиозами и нельзя — два года опыта в нашем универе! Да, мне через три месяца уже 19 лет стукнет — обалдеть, так и юность вся пролетит с этой учёбой!

— Отстань, Сашка! Живот так болит, что не могу просто. И в туалет не могу, ничего не получается! Не знаю, что и делать, живот так болит...

— Всё ясно, мы это по ОБЖ ещё на первом курсе проходили. Помнишь, как Витьке я зимой клизму ставил. Сейчас и тебе поставлю. У меня ведь по ОБЖ пятёрка была!

Мамочка даже приподнялась и перестала стонать, видимо обалдев от моего напора. Но тут нельзя останавливаться, дело кстати не такое уж и безобидное, поэтому я добавил сейчас побольше ещё патетики:

— Дамочка-мамочка, ты что, с ума сошла, потерпишь! Нельзя такое терпеть! Надо просто немедленно клизму поставить! Ты что, хочешь заворот кишок получить и месяц лежать под капельницами в больнице? — таким патетически-трагическим громким шёпотом настойчиво стал уговаривать её я, одновременно думая, что надо уговорить обязательно мамочку и возбуждаясь от того, что ей придёться обнажать её шикарную попу передо мной. Да и её полные ножки в чулках...

Я быстро заполнил клизму тёплой водой, зашёл в комнату, повесил клизму на гвоздик, сняв фотографию на стене и занялся упирающейся мамочкой. Тут главное не снижать напора! А так, можно сказать, двух зайцев убью — и вылечу её и увижу её полуголой. Да ещё и клизму нужно поставить! Так что довольно уверено и почти нахально поставил её, обалдевшую опять от моего напора и смелости, в коленно-локтевую позу — лучше так вот сейчас, чтобы нам не видеть лиц друг друга и не смотреть в глаза. Сунул ей подушку под живот, задрал халат до поясницы и приспустил её кружевные трусы до колен.

Она немного поупиралась, но похоже больше для приличия, а так вскоре и упираться перестала. Смотрю мамочкина спина и попка покрылась мурашками, видимо от стыда и волнения, уши и шея её покраснели. Да куда деваться — живот болит видимо конкретно, раз она всё стонет. Поворачиваюсь — всё её прелести прямо перед моими горящими огнём вожделения глазами — тёмно-розоватые половые губы с курчавыми чёрными волосинками и большое коричневое пятно между ягодиц, которые в этой позе сильно раздвинулись, позволяя мне и