Упоение властью

были закрыты, а голова ритмично моталась из стороны в сторону от удовольствия. Ее правая рука теребила из-за всех сил промежность, которая была открыта от задранной к верху юбки и приспущенных колготок. Трусиков нигде не было, видимо она их даже не носила. В то же самое время левая рука растирала грудь, спрятанную под белую блузку. Опустив глаза вниз к ее промежности, я увидел, как хлюпающая жидкость из ее промежности растекалась и пачкала мое кожаное кресло. Она самозабвенно растирала свой клитор, который скользил между указательным и средним пальцами её руки. Сами пальцы были пропитаны её влагой, создавая приглушенный хлюпающий звук от ритмичных движений. Зубами она прикусывала свою нижнюю губу, выдавая на лице гримасу блаженства и вместе с тем стирая красную помаду на них. Для мужчины и тем более холостяка, наблюдение за тем как женщина неистово удовлетворяет себя занятие крайне возбуждающее, однако сейчас у меня нет времени на подобные спектакли.

— «Александра!» — серьезным громким голосом вскрикнул я.

Опешив от моего крика и от осознания того что ее застукали, Саша буквально выпала с моего кресла. Тишина озарила комнату, а из-под подлокотника кресла медленно стала выглядывать голова Саши. Наконец показались ее глаза, которые смотрели на меня снизу-вверх. В ее глазах был взгляд нашкодившего котенка, а лицо было залито красным цветом от стыда.

— «Простите меня» — тихим голосом прошептала она, смотря мне в лицо.

«Посмотри, что ты сделала с моим креслом! Что ты себе позволяешь на рабочем месте, в моем кабинете?! Ты отдаешь себе отчет где и чем ты занимаешься?!» — повышенным тоном отчитывал я ее, пытаясь высвободить все недовольство что накопилось у меня за день.

— «Что за поведение?! И это один из моих лучших сотрудников?!»

— «Простите меня пожалуйста. Мне очень стыдно, я сейчас все уберу, пожалуйста простите» — трепеща оправдывалась Саша, сумбурно передвигаясь на коленках и пытаясь вытереть блузкой свои выделения на кресле.

Смотря на ее жалкое положение, хаотичные движения и покрасневшее лицо, гнев, бушевавший внутри, начал сменяться на возбуждение. Стоя на коленках, она металась по креслу пытаясь создать видимость осознанных действий. Она перебирала руками, пытаясь опустить свою юбку и одновременно вытирать кресло.

— «Простите, простите, я сейчас все уберу» — продолжала тараторить она.

— «Хватит! Встань!» — приказным тоном сказал я ей.

Она остановилась, и медленно встала. Ее голова была опущена как у провинившегося ребенка перед родителем. Глаза смотрели в пол, и даже не думали подниматься под грузом стыда. Будучи метр шестьдесят и без туфель на ногах, она еле доставала мне до груди. Снова чувство возбуждения от ее поступка и моего положения начало накатывать внутри, что даже на миг у меня на лице появилась улыбка. А затем пришло осознание, что подобную ситуацию можно будет выгодно использовать, ведь при всей ее серости в ней все же было что оценить. Но чтобы определиться как этим воспользоваться, нужно все обдумать и переварить, а сейчас мне необходимо закончить с делами.

—