Вечером на сеновале. Часть 1: Две морковки

курчавых волос с девичьего лобка.

После пострижки упругая подушка между ног заметно поредела, и тут настал черёд дедушкиной складной бритвы, поблёскивающей острым лезвием. Левая рука девушки опустилась в банку с кремом «Зорька» и щедро смазала контрастирующий с полненькими загорелыми ножками бледный треугольник кожи, обычно закрытый от людских глаз широкими «парашютами» трусиков. Октябрина натруженой ладонью почувствовала, что её клитор ощутимо надулся и выпирал из-под капюшона ярко розовых половых губ. И не удержалась от соблазна...

Два пальчика стали неспешно растирать крем по губкам до промежности и обратно. Вместе со следующей порцией крема пальчики вошли в её киску. Из груди вырвался сдавленный стон. Ей было здорово наедине с собой, хотелось забыться от происходящих в жизни неурядиц, входя в себя всё глубже и глубже... Девушка мечтала почувствовать что-то большое и толстое внутри себя, напоминающее ей длинный богатырский член странника Гришки. Три пальца ускорили свой темп, и вот Октябрина перенеслась в своих воспоминаниях в прошлое лето, когда она понесла продавать молоко в соседнее село.

Их звали Рафик и Рушан, два родных брата, к тому же погодки. А какие разные! Аромат и вкус их обрезанных членов кружил её голову, будто они сейчас перед ней стояли. Длинный болт пристроившегося сзади Рафика почти доставал до дна, но скорее щекотал, чем укрывал благодатным теплом, растекающимся по телу, что случалось, когда за дело брался его старший брат. Тогда она стонала, будто её плоть разрывали на части! Вдоволь насладившись девичьей скользкой пещеркой, Рушан зашёл спереди и бесцеремонно вошёл к ней в рот.

Октябрина в этот момент инстинктивно облизнула намазанную кремом ладонь, продолжая вспоминать. Рушан напористо вставлял своего толстячка всё глубже ей в рот. Она давилась, но продолжала заглатывать. Как неопытная студентка сельхоз техникума при первом горловом минете. Слёзы текли из её голубых глаз, но благодарности вафлёрши не было предела. Не выдоив содержимое его яиц до последней капли, она бы этого мужика точно не отпустила. Первая струя спермы Рушана ударила ей прямо в глотку. Она, закашлявшись, вынула обрезанную дубинку из своего ротика в надежде отдышаться, а капли тягучей липкой жидкости стреляли на её личико. Она с закрытыми глазами чувствовала их на своих разрумянившихся щеках, а потом слизывая озорным язычком татарскую малафью со своих полненьких губ. Свёкла, заменяющая для небогатых жительниц села губную помаду, смазалась и растеклась от страстных поцелуев по её щекам и подбородку. Не успела девушка опомниться, как на её лицо полетели мощные струи семени Рафика. Он, подойдя сбоку, оказался менее аккуратным, стрельнув пару раз на волосы Октябрины. Нее, таких в снайперы не берут, разве что в пожарные! Вспомнив, как она облизывает остатки кончи с уменьшающегося в размерах тонкого члена Рафика, девушка вернулась назад в своём путешествии во времени.

«Так, что бы мне туда вставить? — подумала Окся, тонкими пальчиками оттянув в стороны раскрасневшиеся половые губы, заглядывая внутрь. — «Вот бы найти покрупнее огурец или морковку... — Но огурцов,