Кукловод. Крымский фронт. Часть 9

ликвидированы. Вот документ главного — а зовут мерзавца Мелинсоном Яковом Изральевичем. Дела на приговорённых к расстрелу — сожжены!

Как оказалось, майора «сдал» Мехлис. Потирая своё лицо, всё в синяках, майор рассказал, как они выходили из окружения. Немцы тогда не успели замкнуть кольцо.

— А мы с танкистами, прямо на броне, рано утром 5 августа рванули на скорости, вышли к мосту через Десну, смяли с ходу охранение немцев и погнали на восток, вдоль шоссе Москва — Варшава. Прорвались, доехали до сборного пункта в деревне... Название у нее еще такое было... Дай бог памяти... Вспомнил! Деревня Амур. И с нами был генерал. Это генерал-лейтенант Качалов, командующий Двадцать восьмой армией. Мехлис потом еще накляузничал на Владимира Яковлевича — мол, предатель, сдался в плен. А генерал погиб четвертого августа при прорыве, рядом со мной... Вот брехло этот Мехлис — мол 30 июля сдался в плен, а 4 августа командовал прорывом!

Мы же с ним тогда выходили из окружения и привезли его, израненного, прямо в танке... Мехлис как нас увидел, так и взбеленился — а генерал-то и не предатель, руководил выходом остатков армии. И, когда Мехлис стал на нас орать и грозить «Маузером», мол предателя привезли, я в сердцах и выдал, что он сам настоящий предатель, ведь не разрешил атаковать 99 дивизии оборону немцев нам навстречу. Он бы меня сразу и пристрелил, да тут все горячие. из боя и автоматы в руках. Но оказалась тварь какая памятливая — увидев меня в Севастополе, сказал начальнику НКВД, что я перебежчик и предатель. Представляете, товарищ генерал, какая он сволочь!

— Предсталяю! Да я с этой подлой тварью каждый день воюю. Он бы и меня готов пристрелить, да рядом со мной всегда Стёпа с «MG» в руках и таким выражением своего скромного личика, что тот понимает — он переживёт меня на три секунды, — и мы тихо засмеялись.

— Товарищ генерал, не три секунды, а две. Но это если успеет выстрелить, — это уже Стёпа. Мы теперь засмеялись громче, представив — из «MG» с пяти метров...

Ладно, дам майору полк в 47 дивизии, сейчас его и мать родная не узнает. А с этими девушками совсем просто — они нагло отказали ему, целому капитану НКВД. Да он такой вонючий, товарищ генерал, да и у него по всему телу какие-то лишаи... Но тогда он сочинил на них дело — немецкие радистки. Да они медсёстры, а рацию и в глаза не видели. Нас чего и побили — мы ведь в рациях ничего не понимаем!

Так что мы заехали в Симферополь и пообедали в ресторане. И, пока я заказывал всем поесть, Стёпа мне такой пиар сделал. Мол, вам так повезло, это же «чёрный генерал», за ним, как за каменной стеной. А про то, что было в овраге — забудьте, дела ваши сгорели, особисты эти, подлые сволочи, погибли от пуль из немецкого автомата. Значит что — их убили такие подлые немецкие диверсанты И теперь всем вам нужно