Светка

в другой раз.

— Понимаешь, — из кухни вещаю я. — Нарбут был геральдистом, уж точно лучшим в Украине. А согласно геральдике, если флаг делался из герба, то фон шел вниз, а цвет основного элемента — вверх. Потому флаг изначально был желто-синим, а не сине-желтым как сейчас.

Из кухни я иду с двумя чашками: кофе для себя, зеленый чай для нее. За окном молотит дождь, прохожие прячутся под козырьками, раскрывают цветы зонтов. Ставя чашки, я заглядываю в тетрадь. Моя девочка делает уроки. Почерк небрежен, много исправлений. На листке черновика рисунки. Ее мысли занимают, что угодно, но только не уроки.

Наш союз обречен: я стар для нее, и в один день она встретит свою судьбу. Я ищу на листке предвестников скорого расставания — сердечки или что-то вроде того. Но их нет. Значит...

— Волнуешься?..

— Да, — она берет свой чай.

Я пью свой кофе — спешу выпить пока он не остыл.

— Не бери в голову, сдашь. Оно не стоит тех нервов.

Через неделю у Светки экзамены в музыкальной школе.

— А ты в моем возрасте не волновался бы?..

— Волновался бы похлеще твоего. Но... Поверь, это того не стоит. Волнениями ты ничего не изменишь, так что не накручивай себя.

— Тебе легко говорить... — в голосе скользит обида.

— «Ты ничего не понимаешь, Джон Сноу?» — вскидываю я бровь.

Она пожимает плечами.

— Просто у тебя в крови сейчас понижен уровень обнимашек и целовашек. Можем это исправить...

— Уиии...

Я разворачиваю кресло, поднимаю ее, сажусь сам и помогаю ей сесть на мои колени. При этом ее юбочка задирается и я чувствую ткань ее трусиков. Ответно она чувствует мое возбуждение. Мои руки охватывают ее талию, прижимают ко мне. Я заглядываю в вырез футболки:

— А твои близняшки растут...

— Не растут... Ну почему у всех в классе... Ты видел у Марго?... А у меня... Хнык!

Я видел фото Марго — у нее и правда шикарная грудь. Но...

— У моей девочки мой любимый размер груди. Моя девочка пикантная...

Мои губы касаются места, где начинается ложбинка между ее грудей. Поднимаются выше, шейка, носик, целую губки.

У нее, возможно, будет много любовников — но я поцеловал ее первым, я ее научил целоваться. И она целуется обалденно.

Мои пальцы обследуют ее тело, гладят ее твердеющую грудь.

— А у Марго такие же крепкие сиськи?

Светка улыбается.

Мои пальцы продолжают путешествие: по ножке вверх, под ее трусики. Глажу лобок, стиснутые губки. Девочка стонет. Хочется посадить ее на стол, развести ножки и взять ее: такую маленькую, такую тесную. Но надо сдерживаться: мама у Светы врач. Если возникнут подозрения, она проверит свою дочь.

Внезапно Светка кусает меня.

— Что ты себе позволяешь! — говорю я. — Накажу!

— Накажи!

Мы поднимаемся. Светку я ставлю коленями на стул, животиком она ложится на стол. И если кто-то снизу взглянет на наши окна, то увидит девочку, глядящую в окно. Откуда им догадаться, что в это самое время я задираю Свете платьеце, спускаю трусики.

Несколько мгновений любуюсь ее ягодичками. Хочется их поцеловать, но 

---

Минет, Традиционно, Классика

---

Вернуться назад