Любите ближнего своего

мои подруги до сих пор не верят, что она у меня натуральная. С лицом у меня тоже все отлично. Нежные черты лица, полные губки. Волосы у меня темные. Я всегда мечтала покрасить их в светлые тона, но Антон не позволял. Попка у меня тоже упругая так как с пятого по двенадцатый класс, скрытно от родителей ходила на уроки танца и участвовала в конкурсах, в которых специально не выигрывала чтобы родители не узнали.

Мы вышли из дома и на нашей машине, на крохотном матизе мы отправились в клуб. Я старалась брать от вечера все что мне полагалось, и я почти не сходила с танцпола. Антон же стоял у края танцпола и наблюдал за мною. Я не могла расслабиться, я танцевала скованно, все время сдерживала себя и не позволяла себе лишних движении. Во круг меня девочки веселились по полной, и я завидовала им черной завистью. Это меня дико бесило, но лучше так чем ничего. В час ночи он решил, что уже поздно и мы вышли. На мои уговоры дать мне хотя бы еще пол часа он не реагировал, а на просьбу купить мне коктейль чуть не ударил. Я шагала к машине чуть не плача. Ко мне вернулась в голову мысль, очень часто посещавшей меня. Убежать что есть силы и начать другую жизнь. Но рассудок говорил, что без денег и высшего образования ничего у меня не получиться.

— Ты вела себя как распутная девка. Как дешёвая шлюха. Больше мы никогда в такие места не пойдём. Тут одни грехи и разврат. Девушки почти голые. — сказал он, садясь в машину.

Я конечно от этого слегка офигела так как никакого повода говорить так со мной я ему не давала. Но было понятно, что этот скандал только для того чтобы раз и навсегда лишить меня мысли вернуться сюда.

Он включил заднюю передачу и повернул голову чтобы сдать назад, все приговаривая мне:

— А ты! Ты танцевала как шлюха! Как дешевая проститутка.

Тут я уже не выдержала и повернулась спиной к двери уперевшись в неё. Девушка я хрупкая и одной пощечины мне показалось мало для такой скотины как он. Я ему готовила, стирала, заботилась так как могла. Старалась изо всех сил быть хорошей женой. А он обращался со мной как со служанкой. Ни доброго слова, не одного подарка за все эти годы. Туфли соскользнули с моих ног, и я подняла ноги на сидение. Я чувствовала, как гнев поднялся из живота мне в грудь.

— А ну не пачкай мне сидение шлю...

Моя ступня врезалась со всем гневом и силой ему в лицо. Его нос приятно хрустнул при встрече с пяткой, и его голова врезалась в стекло. Машина тем временем со всей скоростью задним ходом во что-то врезалась. Удар был сильным, но я сумела быстро выскочить из машины.

Я успела увидеть, что зад матиза в хлам, а за