Три Медведева

громко.

А Пашутка открыл дверь с свою спальню и закричал:

— Вот она! Держи, держи! Вот она! Ай-я-яй! Держи!

Девочка открыла глаза, увидела Медведевых и бросилась мимо них, да по лестнице вниз. И выскочила бы она из дома, но подвели ее шпильки высокие, и в момент последний ухватил ее Пашутка за волосы, да и втащил обратно. Спустились старшие Медведевы в гостиную, да осмотрели Машу. Глянулась им девочка: платьице на ней летнее, короткое, да чуть не просвечивающее; ножке голенькие, да стройные; грудь высокая, да упругая; лицо симпатичное — бровки вразлет, глазки невинные непуганые, носик точеный, губки пухленькие, да зовущие. Смотрела она жалобно, испуганно, едва-едва сопротивляясь Пашутке, который мял вовсю грудки молодые, да попку округлую.

— Все вино рубиновое высосала мое, теперь у меня соси.

Хотела Маша воспротивиться, но уж больно страшно было. Бровки умоляюще домиком сложились, на личике гримаска плаксивая, но Медведевы неумолимы были. Деваться некуда. Встала девочка на колени, и тут же в губки пухлые твердая головка ткнулась. Пришлось ротик открыть, да отсасывать начать. Член небольшой, удобно губ колечком скользить, все вены чувствовать. Сменил младшенького Николай. Член побольше, но в горло помещается, когда средний начинает голову Маши насаживать на него за волосы. Приятный член, хорошо его сосать.

Поняла девочка, что увлеклась немножко, когда пред носиком дубина оказалась — орган половой Михаила. Расширились глаза: ну как такой в рот влезет-то? Но деваться-то некуда, пришлось челюсти раскрывать до хруста. Так ее, с широко распахнутыми глазами от удивления собственными способностями, неспешно и имели в ротик какое-то время.

— На кресле моем сидела, теперь на мне посиди, — сказал Пашутка.

Поняла Маша, что с ней дальше делать будут, запричитала-заумоляла, мол, пожалуйста, мол, не надо, мол, отпустите. Но Медведевы сильнее, вытряхнули из платья, сорвали трусики. Глядь, а Пашутка уже в кресле сидит, член торчит, аки колышек. Делать нечего, насадилась девочка, ахнув от чудного ощущения твердого органа внутри. А младшенький пошлепывает по упругой попке, ритм, значится, задает, с которым ей надо насаживаться. Поддается Маша, чувствует, как влажной становится. Тут и Николай подоспел. Передали девочку с рук на руки, да на средний член посадили. Дырочка крепким колом наполнилась, стонет уже девочка, да послушно скачет — а то ее за соски ухватили, да вверх, да вниз, вот и приходится двигаться покорно, да ублажать член славный мокрым влагалищем.

А вот ужо и Михаил. Передали ее старшому. Увидела она член его, осознала габариты заново — ведь в ротик-то едва помещался, а влагалище и вовсе порвет! Говорит Машенька с ужасом:

— Так ведь не поместится!

— А мы попробуем, красавица, — гудит старший.

И начала Маша потихоньку-полегоньку насаживаться на член чудовищный. Губку закусила, но упорно попку опускает. Проникает орган внутрь понемногу, стенки влагалища натягивая невообразимо. А влагалище — мокрое усилиями братьев предыдущих, так что натянули девочку на кол здоровенный, аки лайковую перчатку на руку. Дышать Маша даже не рискует, чтобы не порваться. Но приятно ей такой орган внутрь получить, что