Мечта

богатой на сильные эмоции и яркие краски. За гранью холста осталось зеркало на которое она упиралась и пол, на котором стояли ее дрожащие ноги. Даже то что упиралось в зеркало и пол на этой картине были видны плохо, грубыми контурными набросками. Одежда наброшенная ей на голову и сапоги, в которых она стояла на холст не попали. На холсте было только ее тело, причем не все!, а только те части которые соприкасались с его телом и они тем ярче и живее были очерчены на холсте чем больше внимания он им уделял... Тусклым, неярким, но постоянным теплом и светом веяло от спины и бедер, в тех местах где он прижимал ее своим телом. Как на экране осциллографа ярко разгорались и медленно гасли те части тела, по которым бегали его руки. Те части которые он сжимал, горели значительно ярче и дольше остальных и сохраняли свою жизнь до следующего его возвращения. Поскольку руки его двигались быстро вся та поверхность тела которую его рукам интересно было тискать как бы плавала в дымке собственного света изливающегося и тающего в пространстве вокруг нее. Ее груди и соски выделялись на этой картине тем что сияние груди было всегда интенсивнее тела, соски и так горевшие как маленькие угольки буквально вспыхивали от каждого прикосновения, а касался он их очень часто... И в центре было нечто видимое на картине как солнце. Деталей и формы видно не было, а цвет и тепло по спектру очень походили на прародителя всей жизни. На этом светиле тоже были пятна, но они были не темные, а наоборот повышенной яркости. Они возникали в тех местах ее паха где по прихоти сложной динамики движения двух рельефных тел возникали очаги максимально плотного соприкосновения. Такой она представала сама себе пока он опять не изменил сложившуюся картину...

Он положил свои руки на ее бедра, вернее на пояс, положив пальцы ей на живот. Он крепко фиксировал ее попу и она больше никуда не могла двинуться без его желания. Он отодвинулся от ее попы к которой только что прижимался со всей силой. Его член, под собственной тяжестью проскользив головкой по лощинке между ее ягодицами, оставляя за собой блестящий мокрый след. И не отрывая ее от поверхности кожи с силой вдвинул туда, куда указывало естественное завершение ее ягодиц, туда где минуты назад купались его пальцы. Его член скользил в ее паху, разметав холм ее промежности на две блестящие половинки и вынырнул спереди посреди хохолка ее аккуратно подстриженных волос, побеспокоив по ходу движения в клитор длинным нежным приветствием. Его тело ударилось о ее широко раскрытые половые губы и ягодицы. Она бы упала от слабости в ногах в этой момент, если бы он прижал ее к себе, схватив ее за груди и притянув к себе с такой силой что почти посадил на себя. Они замерли в этой