В плену у сумасбродных свингеров. Часть 6: Конец истории

бою хоть секунд десять. Но Макс был безобразно мертвецки пьян. Так что он рухнул, как подкошенный, вдобавок ещё шмякнувшись башкой о капот.

Правда, довольно быстро принялся подниматься... Я не удержался и от души врезал ему ногой прямо по роже. Брызнула кровь..

— Да хорошо, пацик... — взревел жалобно Макс, самым примирительным тоном, вообще без тени злобы, — ты чего охренел? Млять, ну извини! Извини! Мама у тебя святая! Золотая, короче! Брильянтовая, млять!

Он уселся задницей на асфальт и тряс головой. Из его носа и из разбитых губ капала кровь.

— Ну, пипец... Ну, ты чё? Всё же чин чинарём! Все довольны!

Наверное, стоило ему разок врезать.

— Сука, ты... — процедил сквозь зубы я, обернулся и пошёл обратно к отелю, вслед за Галиной Петровной и Дашой, неуверенно бредущими впереди и к Серёге, вскочившему со скамейки при виде того, как я бью Макса.

— Пацан, да без обид! Ёпта... — пьяно хохотал мне в спину Макс, — обидчивый, млять..

— Ни хрена себе, как ты его!, — развёл руками Серёга, — за что ты его так?

— Есть за что!, — бросил я ему через плечо.

Серёга уважительно покивал головой.

Галину Петровну и Дашу я и семенивший следом Серёга нагнали уже у самого лифта. Сонный администратор из-за стойки удивлённо и недовольно косился на нас.

Нет, конечно, было видно, что Галину Петровну и Дашу перед тем, как отпустить хорошенько помыли перед душем. Но всё равно вид у обоих был настолько растрёпанный, и даже не измученный, а измождённый, что первая мысль, какая приходила в голову при виде их, — что этих женщин долго и жёстко трахали. Я заметил, что у них обоих красные полосы от порки есть даже на ногах. Короткие выше колен юбочки не могли этого скрыть. Из сумки Галины Петровны торчала трость. Точно такая же, какой пороли мою мать и которую мне подарил Макс. Хм... Видимо, это тоже их какой-то прикол. Дарить своим жертвам те самые трости, которыми их пороли.

Лифт был большой, на десять человек.

Не знаю почему, но я поглядывал на несчастных женщин с изрядной долей злорадства. Они обе чувствовали мой взгляд и неуверенно жались друг к другу. А я вспомнил, как одна и другая проходили мимо мамы, демонстративно отвернувшись в сторону и даже не отвечали на мамино «здравствуйте» и как это обижало маму. Ладно, ещё Галина Петровна, но также делала и Даша. Понятное дело, что мамаша поделилась увиденным в нашем с мамой номере со своей дочкой.

Поддавшись какому-то импульсу, я протянул руку и нажал кнопку «стоп», лифт дёрнулся и встал.

— Ну, что шлюшки, как я понял, Вам показали Ваше место?, — я грозно воззрился на мать и дочь. Те затравленно, как побитые собаки, прижавшись друг к другу, исподлобья смотрели на меня и пятились к задней стенке лифта.

— Эй, ты чего, Егор?, — подал сзади голос Серёга. Но я даже не ответил ему.

Я протянул руку и схватил Галину Петровну за руку.

— Сколько Вы обе заработали