Новая жизнь. Часть четвёртая

время они делали из него безмолвную игрушку, выполняющую любые прихоти. Уча его полному подчинению. Спрашивать разрешения кончить и кончать только получив его. И благодарить после. Воспоминания вернулись к той поре, когда Хозяева учили этому. Когда он спрашивал, но кончал раньше, чем получал разрешение, Хозяева наказывали. И как потом, терпя и оттягивая дожидался разрешения, но уже терял возбуждение. Ники улыбнулся. Это было забавное воспоминание, Хозяева решили, что это из-за наказаний. И потом он с утра до вечера валялся на матрасе в общей зале и удовлетворял сам себя разнообразными игрушками, вибраторами и самотыками, не забывая спрашивать разрешения и если сново не получалось, опускать глазки и елейным голоском просить прощения, начиная всё заново. Или мгновенно теряя возбуждение от грозных криков и пугающего взгляда злого Хозяина. Но им приходилось успокаиваться, если они хотели добиться результата. Ники знал, они не дураки и долго не получится водить их за нос, наказание всегда в итоге его находило, когда они не замечали его стараний. Иногда Хозяин просто связывал его так, что Ники не мог пошевелиться и играл с его телом, приклеивая скотчем маленькие вибраторы на соски и на головку члена.

Эксперементируя с игрушками у Ники в попке. Он внимательно следил и изучал его реакции. В конце концов у Ники стало получаться всё правильно и умение оттягивать оргазм до разрешения Хозяев стало только придавать разрядке новые нотки удовольствия. Несомненно это был один из лучших моментов в его жизни в бункере. Как и персики сейчас. Ники снова улыбнулся и подтянул миску обратно. Персики просто таяли во рту на кусочки блаженства, а он облизывал испачкавшиеся в сиропе пальцы с чёрным лаком на ногтях. В остальном же его чувства никогда не волновали его Хозяев, они обращали на это внимание, только когда им по какой либо причине было это нужно. Впрочем так было и вчера, когда Господин поцеловал его, успокаивая. Ему было нужно, чтоб у Ники всё получилось именно так. Но всё же ему казалось, что какая-то невидимая тонкая ниточка стала связывать Ники и его Хозяев. Он не испытывал к ним отвращения, как к тем людям. Хозяева научили не смотреть в глаза, он не смотрел, потому что боялся этих глаз. Конечно он их ненавидел, но был вынужден выворачивать им душу наизнанку, и наверно никто во всё мире, не знал его так хорошо. И иногда ему казалось, он видел в их словах и действиях интерес к нему не только как к безмолвному исполнителю их желаний. Наверно этот интерес надо заслуживать и чем больше, тем лучше. Он пока не вполне понимал зачем. Но в этом случае нежность всегда предпочтительней, чем боль или хотя бы вперемешку. Играть на чувстве жалости и нежности у садистов. Ники скептически улыбнулся в очередной раз. Так не пойдёт, жалость совсем не то, его боль и слёзы только всё больше распаляли их, и