Клара

и мы продолжим? У тебя попа не болит?

— Нет. Только не считай меня развратной шлюхой. Это у меня первый раз с мужчиной.

— Ничего не подумай, но у тебя хорошо разработан анус.

— Это я сама. Так получилось.

— Ну, и хорошо. Пить хочешь?

— Налей мне полный бокал шампанского.

— Не опьянеешь?

— Я хочу вылить его на тебя, и всё слизать.

— Ну, и барышня! Ну, и чудо!

Его толстая головка не помещалась у меня во рту, я не знала, как нужно, и что он чувствует? И когда он сказал, что он так скоро кончит, я уложила его на спину, расставив ноги, встала над ним,

и как на бутылку, усадила свой анус на его член.

— Ты лежи спокойно, и я сама... Возьми меня за грудь.

Ой, мамочки! Ты не представляешь! У меня там так хорошо! Ты мой конь!

— Буланный.

— Разведи мне попу и всунь туда палец! Не бойся! Да! Вот так!

Я вся теку!

Я опять на спине. Ноги закинуты за плечи; он стоит надо мной, и я чувствую, всем своим нутром, как его член врывается мне

в зад; бьёт изо всей силы, ещё и ещё раз; но вот, он стонет, чертыхается, и горячая сперма заливает мне всё лицо.

— Мы ещё встретимся?

— Да, если я тебя не напугала.

— Совсем нет.

— Ещё долго?

— Где-то пол часа. Как раз успеем.

— Тебе было хорошо со мной? Ты не считаешь меня развратной?

— Не дури. Что в этом развратного? В девятнадцать лет... и девственница. Куда смотрят твои родители? Как ты могла до сих пор терпеть?

— Я, вначале, боялась, что ты меня порвёшь.

— Попа не болит?

— Замолчи! Иначе, ты развернёшь машину, и мы опять поедем на дачу!

— Легко!

В двадцать два года, против своей воли, меня выдали замуж.

Наша последняя встреча, перед свадьбой, была очень грустная. Мой шофёр молчал, молчала и я. Незнаб, какон, но я понимала, что между нами всё кончено. Моё проклятое воспитание не позволяло мне изменить мужу.

А мой муженёк (чего я себе в самом страшном сне не представляла)

оказался полным шизофреником. Злой, тупой и нечистоплотный ни телом, ни мыслями. Меня воротило от него, а он требовал от меня «сексу» и подчинения. К моему счастью он не доносил. А если и проникал в меня, то его хватило минуты на две, если не меньше.

А я, привыкшая, к совсем иным отношениям, и лишенная их, видела свою будующую жизнь сплошной каторгой. Изменить ему, пойти по рукам, я не могла.

Не помню, что меня подвинуло на это, но в одну из ночей я попросила, чтобы он меня взял в попу. Мне казалось, что может так у него, что-то получится.

Он меня обозвал «блядью», и я подала на развод. Этот развод продолжался пять лет. То, что я перетерпела за все эти годы, утвердило меня в том, что замуж я больше никогда не выйду.

Я развелась, и уехала в другую страну. Было ли тяжело? Всё было. Но,