Развращение Олечки

чтоб нейтрализовать подругу, захватил с собой Гошу, моего ближайшего кореша. Мы не стали терять времени даром и приехали прямиком в мою студию. Однако, тут меня ждало небольшое разочарование. Оленька оказалась не только девственницей, но даже (только не удивляйтесь) нецелованной! Как только я стал приставать к ней со своими поцелуями и обниманиями, она тут же объяснила, зачем пришла с подругой. Для страховки, то бишь. Гоша же, времени не терял, и во всю тискал Оксанку на кухне. Короче, я немного понервничал. Потом меня стала забавлять вся эта ситуация. Пока Гоша с Оксаной занимались петингом, мы с Оленькой стали пить шампанское. После шампанского Оленька немного захмелела, и даже позволила мне прикоснуться губами к своим нецелованным губкам. Но мою руку тут же отстранила, едва я попробовал пролезть к ней в промежность. Так мы просидели еще около часа.

На следующий день Оля вышла уже одна, без подруги. Но ехать ко мне в студию отказалась наотрез.

— Не торопи события. Я должна к тебе привыкнуть, милый (!).

Нет, вы слышали, да? Вам не передать того ощущения, которое охватывает в подобных ситуациях. Слышать столь нежные слова от девочки, годившейся мне по сути, в дочери. Я был окрылен! Я был восхищен! Я с удовольствием согласился на ее просьбу не ехать в студию, и мы направились в прелестный маленький ресторанчик с караоке. Весь вечер я пел ей самые нежные песни. Поил шампанским. Послал официантку за цветами. Правда, цветы Оленька так и не понесла домой... «Как я объясню маме?» В следующее свидание мы уже сидели опять в студии. Теперь я решил взять ситуацию под личный контроль. Не давая Олечке опомнится, я стал целовать ее.

— Ты должна доверять мне, милая. Я не стану делать ничего такого, о чем ты в последствии пожалеешь.

Видимо, мои слова в чем-то убедили девушку. И я стал учить ее премудростям интимной стороны жизни. Постепенно, Оленька познавала со мной технику поцелуя. Она оказалась способной ученицей. Уже через пару тройку встреч, Оля неплохо вытаскивала свой язычок, чтоб вложить его в мой рот. Где-то на пятом нашем свидании, я осмелел, и запустил руку к ней под блузку. Осторожно нащупав лифчик, я расстегнул и его. Рука нащупала пару восхитительных грудок, абсолютно правильной формы. Соски Олечки были еще совсем по-детски крохотными, чего не скажешь о размере грудей. Они были, наверное, 2 размера, не меньше! Короче, задрав блузку наверх (снять ее полностью девочка отказалась), я стал посасывать сосочки. Играть с ними, перебирать пальцами. Оленька, кажется, стала даже дышать прерывистее. Время от времени, спохватившись, она вообще прерывала дыхание, видимо стесняясь собственного шума. Потом, опять забываясь, дышала еще прерывистее и громче. В этот раз моя рука уже во всю гуляла в ее промежности. Но, расстегнуть даже пуговицу на брюках Оля еще не дала...

Не поймите меня неправильно, но, сознание того, что я развращаю еще, по сути, ребенка, я приводило