Развязанная проститутка

красным огнём. Тогда, чтоб остудить её, я взял открытую бутылку вина и начал поливать её сверху. Вино разлеталось рубиновыми брызгами, ударяясь о лицо, журчало, попадая в открытый рот. Маша сидела на коленях предо мной и держась за груди, одновременно лаская их.

Но вино закончилось. И тут я понял, что хочу ссать. Взявшись за член, я направил вырвавшуюся из него золотистую струйку прямо на лицо девушки, которая, высунув язык, пыталась поймать её ртом. На сей раз, уже золотистые брызги стали разлетаться в разные стороны, создавая даже радугу, в проникшем из окна луче света. Маша поймала струю ртом, и я услышал весёлое журчание в её горлышке. Это был словно весенний ручеёк. Она жадно всё глотала, но мочи было много и, наполнив до краёв рот, она стала выливаться на груди, лобок и бёдра девушки.

Я всё. Больше не хочется писать. Девушка, проглотив остатки, опять взяла член в рот и принялась сосать. На этот раз он встал почти моментально.

— Хочу трахнуть тебя.

— Не останавливайся!

Маша села на диван и широко расставила ножки. Я разорвал трусики, а она двумя пальцами раздвинула свои половые губки, выпячивая влагалище. Я, не мешкая, вогнал туда своего дружка и принялся трахать её. А она мяла свои груди. Убрав от одной из грудей её руку, я стал сам мять её, всё сильнее и сильнее. Я мял, как казалось уже больно её груди, но она не противилась, а кричала, чтоб я делал это сильнее. Тогда, не переставая трахать, я принялся хлестать по её разлетающимся грудям, и по лицу тоже.

— Здорово! Ещё, ещё! Продолжай! Еби меня!

Такие возгласы меня возбуждали и я, теряя контроль над собой бил её всё больнее и больнее.

Я, взяв её за попку, перевернулся. Теперь я сидел на диване, а она на мне. Я мог, не отрываясь на еблю избивать и мучить девушку. А Маша прыгать на моём члене как заведённая. Она скакала на мне быстро и с большой амплитудой. Казалось, мой член сейчас разорвётся от напряжения. Я начал кусать висящие перед лицом соски и шлёпать обеими руками по ляжкам и попке девушки. Затем я сильно укусил кожу груди и сдавил обеими руками горло девушки, как будто хотел задушить её. Но всё это лишь подзадоривало ее, и она скакала на мне всё быстрее и жёстче. По тому, как сокращались мышцы влагалища, по её стонам и крикам, я понимал, что она находится в глубоком оргазме. Она даже сама стала бить и царапать меня.

Я снял Машу с себя и бросил на диван. Она стала «раком», подставляя мне свою попку. Я не задерживаясь, моментально вонзив ей со всего маху свой член. Сам, взвыв от боли, увидел, как ей это понравилось. Я начал сквозь муки долбить её дырку, чувствуя, как она виляет попкой и мастурбирует себе пизду. Она повернулась и посмотрела мне в глаза.

— Чё пялишься дура? — И