Ответственное поручение

к машине.
* * *

Ресторан «Фудзияма» оказался совсем маленьким, рассчитанным на пятнадцать — двадцать посетителей, не больше. Два ряда ниш, в каждой из которых был установлен японский столик на возвышении. Вокруг столика было что-то наподобие канавы, в которую можно было опустить ноги.

Всю дорогу к ресторану японец молчал, напевая под нос неразборчивую мелодию и изредка одаривая Витиану счастливой улыбкой.

— Ты пиравда рюбис японуска кухня? — спросил он, когда они уже устроились за столиком.

— Да, — быстро ответила Витиана. — То есть, нет! — она лихорадочно искала ответ. — Я не знаю, — наконец жалко призналась она.

— Японуска кухня — это миного-миного риба, миного-миного риса и миного-миного овоси, — глубокомысленно сообщил ей Коити-сан.

— Мясо — мало! — энергично добавил он.

Они немного помолчали. Подошла официантка, и Коити-сан лихо выстрелил заказ на японском. Рубленные фразы, в которых нельзя было разобрать ни одного членораздельного звука, были легко поняты официанткой, одетой в нежно-розовое кимоно. Она глубоко-глубоко поклонилась, поблагодарила за заказ и скрылась за бамбуковой ширмой.

— Сикорько тебе рет? — спросил Коити-сан. Он снял свои большие квадратные очки и протирал их шелковым платочком.

— Что-что? — не поняла Витиана.

— Сикорько тебе рет? Дивацать, дивацать пять? — терпеливо переспросил японец.

— Двадцать три, — сказала Витиана. — Зимой будет.

— Ааа! — довольно произнес Коити-сан.

Принесли еду.

— Это — суси! — Коити-сан показал на маленькие комочки, уложенные в ряд на блюде. — Это — рис! — его палец ткнул в сторону дымящихся паром плошек, с горкой заполненных белоснежным рисом. — Это — дайкон, японуска редька! — палец уперся в миски поменьше.

— Пириятнова аппетита! — и он тут же принялся есть.

Японская водка «сакэ» оказалась на вкус вроде сладкого вина, совсем не крепкой. Но ее подавали горячей и ничего не евшая с утра Витиана довольно быстро захмелела, расслабилась. Она уже не так сильно себя жалела. В конце концов, подумаешь одна ночь! И японец на вид был вполне вежливым, опрятным.

Коити-сан стремительно насытился и теперь поджидал с довольным видом, пока Витиана справится с неудобными палочками, то и дело выскальзывающими из пальцев.

— Все, я больше не могу, — она отложила плошку с недоеденным клейким рисом. — Спасибо за угощение!

— Подзяруста! — японец церемонно поклонился.

Он закурил, выпуская дым длинной струей из сложенных трубочкой губ.

— Арексей-сан сказар мне, сто ты принесес контракт!

— Он у меня с собой, — тут же ответила Витиана. У нее вдруг появилась надежда, что все обойдется, и японец подпишет контракт прямо здесь и отпустит ее домой.

— Хоросо! — ответил Коити-сан. Его глаза еще больше сузились. — Поехари!
* * *

Японец занимал в «Метрополе» огромный номер люкс из четырех комнат с двумя раздельными туалетами и ванными комнатами.

Они вошли, разделись, и Коити-сан попросил у Витианы контракт.

Развалившись в кресле, жестом указав ей на диван, он погрузился в чтение, время от времени издавая хмыкающие звуки.

Витиане показалось, что эти звуки должны были обозначать сарказм.

Коити-сан поднял на нее глаза.

— Нузно очени хоросо поработать, стобы я подписар этот контракт! — сказал он.

Витиана заерзала на диване под его пристальным взглядом.

— Снатяра мы примем дус! Ты пойдес направо, а