Теперь ты — девочка. Часть 2

прекращая целоваться, мой милый мужчина уложил меня на кровать и придавил сверху собой. Его рука, очевидно, действуя рефлекторно, по выработанной годами привычке, потянулась к моей груди, но встретила там пустоту. Тогда он расстегнул лифчик, и, словно собираясь с силами, пару секунд посмотрев на мои затвердевшие соски, накрыл губами один.

— О, Антоша... — простонала я.

Меня словно током дернуло, и от сосочка по всему телу начала разливаться теплота и нега. Никогда бы не подумала, что можно получить такой кайф только от того, что мужчина, покусывая, ласкает сосочек языком! Закончив с одним, мой любовник переключился на другой, и вновь меня дернуло, как от миллиона вольт. Уже ничего не соображая, я протиснула руки между нашими телами, и начала лихорадочно расстегивать ремень его штанов. Хотелось как можно скорее насадить себя на его член, ощутить в себе огромный, горячий, пульсирующий орган. Пальцы не слушались, ремень не сдавался, тогда я просто просунула ладошку между поясом джинсов и прессом старшекурсника, и начала ласкать его, моментально ощутив на руке влагу смазки.

— Боже, Антоша, воткни же его в меня... скорее! — взмолилась я.

— Нет, — рассмеялся парень. — Мне нравиться издеваться над красивыми сучками.

Высвободившись, он сполз вниз, и начал стягивать трусики, но они уперлись в подвязки чулок, и не хотели двигаться дальше. Вот я дура-то! Надо было их поверх повязок одеть! Я даже застонала с досады. Но у Антона, очевидно, и здесь опыта хватало — он быстро отстегнул подвязки, и трусики повисли на одной моей лодыжке.

— Никогда бы не подумал, что член может быть насколько красивым, — произнес ловелас, поглаживая мой лобок.

От этих прикосновений со мной случилась очередная истерика, и я вцепилась ногтями в простыню. Парень провел пальцем по моему членику, и начал гладить яички. Мой членик набух как никогда, было ощущение, словно он сейчас взорвется.

— О, Боже... Боже... Боже... — застонала я.

Моя рука метнулась вниз, чтобы с размаху засадить себе в попку два, а то и три пальца. Дырочка уже не просто пульсировала — она дрожала, да так, что, казалось, ее дрожь передается моему телу, а через него — кровати.

— Нетушки, — протянул мой мучитель, перехватив руку своей. — Ты еще недостаточно настрадалась.

Я сделала вторую попытку, но опять неудачно — рука тоже оказалась перехвачена, и отправилась к первой. Теперь обе мои руки оказались прикованы друг к другу мощной клешней Антона.

— Что же ты делаешь, скотина, — заплакала я. — Выеби же меня скорее!!!

— Пока еще ничего.

И через секунду я поняла, что он в самом деле пока еще ничего и не делал... задрав мои ноги свободной рукой, парень прикоснулся языком к моей дырочке. Я оглохла. Нет, на самом деле, конечно, нет, но в тот момент все звуки перестали существовать для меня. Внутри прогремел огромный взрыв, по сравнению с которым, бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки — не более, чем детские петарды. Время даже не остановилось — оно просто перестало существовать для меня.

— А-а-а-а! Сука, скотина, сволочь! —