И даже пень в апрельский день березкой снова стать мечтает

такой фигурой и рожей только экспериментами и можно брать.

Ей сказала почти как есть. Хочу устроить сюрприз мужу, который давно хотел попробовать секс с двумя девушками. Что я, с девушками никогда не была, но страстно жажду это испытать. Тут я немножко покривила душой. Ни о чем подобном я никогда не мечтала... Просто, не хочу больше быть «пнём» или «деревом». Хочу быть желанной для моего мужа, чтобы он не бегал по всяким рыжим облезлым кошкам.

У Норочки, так, по-простому, она попросила себя называть, от такого прямого предложения, загорелись глазки. И десяти минут не прошло, а она уже вовсю оглаживает мне ручку и трётся ножкой под столом о мою, сучка похотливая. Только бы чулки не порвала, дура! Мужики, обратившие на меня внимание, постепенно понимают, что мы сторонницы лесбийской любви. Смотрят, кто любопытством, кто с сожалением, кто с презрением. Щёчки мои опять предательски заалели. Стыдно то как! Но Норочка конечно всё истолковала по-своему, и ещё усерднее начала орудовать ногой. И что только не приходится терпеть из-за желания не казаться бревном... Это были ещё цветочки. Когда мы выходили из кафе, эта «и нашим и вашим», хватает меня в охапку, прислоняет к стене и целует взасос в губы, а руками при этом ещё и грудь мою наминает. Я опешила, честное слово. И, наверное, от удивления открыла рот шире, а она видимо подумав, что её усилия не пропали даром, и я на седьмом небе от счастья, засунула туда свой блядский язык. Фу, какая гадость! Первым желанием было закатить ей хорошенькую оплеуху, словно приличная девушка в ответ на не позволительную дерзость своего поклонника. «Моя жена бревно, не способное на какие-нибудь даже маломальские эксперименты», всплывает в голове.

Ах, бревно?! Ах, не способное?! Эксперименты, говоришь! Да пошёл ты! Придурок! И я ей ответила, так ответила, что засосала её язык полностью в себя, ещё и за рыжие патлы схватила, чтобы, блядь такая, не вырвалась. Свою ногу между её ножек и вверх до упора. Эта стерва — без трусов, вся влажная, трётся о меня и стонет. Мерзость, да и только! А в голове опять: «Бревно... не способна... эксперименты». Не способная говоришь? Залезаю пальчиками в её влажную щёлку. Элеонора извивается под моими пальцами, да всё норовит насадиться на них поглубже. Она возбуждена, да еще как, из неё просто течёт. Странно... но больше «фи» я не испытываю. Губы мягкие, влажные, нежные... обволакивают... Мне не дали разобраться в своих ощущениях, в коридор из основного зала вываливается целая толпа народа. Я, точнее — мы, опять в центре внимания. На этот раз, кажется даже Элеонора смутилась. Как миленько, у неё покраснели ушки.

С Норочкой мы расстались вполне довольные друг другом, договорившись встретиться, через неделю, в номере отеля. Сначала друг с другом, а потом к нам присоединится именинник. Да, это событие я решила приурочить к 35-летию мужа. И тут, как говорится — «либо пан,