Три и двое. Глава пятнадцатая: Вот тебе и Новый Год!

на бедрах, изгибы живота, неправильную форму сосковой области на кончиках грудей. Сладкая тяжесть которых мерно двигалась вместе с ней в ритм, выделяясь в полусумраке и затягивая своей послушностью ритму.

— Эллада! — Громко объявила она. — Девственная и красивая!

— О! — Это в кухне отреагировали прячущиеся девчонки. — Красавица! Земфира! Аврора!

— Класс! — Рявкнул я, чувствуя, что маскировка начинает шевелиться, помимо моей воли.

Ольга медленно повернулась, давая осмотреть себя со всех сторон, грациозно прошла вдоль стола, присела на стул, смотря на меня так, словно я должен был дать ей оценку. Я только облизнулся, отчего она заулыбалась, а затем откинулась на спинку, выставляя груди вперёд. Нет, маскировка моя будет очень скоро разрушена! Напрягающийся член, в таком вот варианте маскарада, трудно скрыть. Но, мне, где-то там, внутри, очень хотелось, чтобы все тут видели мой торчащий член. Просто обмирал, как хотел. Я этот, как его, изгибционист, что ли?

— А теперь. — Виктория давилась от смеха. — Только раз, только сейчас. Парень с нашего двора!

— Просим! — Закричали мы, хлопая в ладоши. Чёрт, побери! Как движутся её груди! Так и хочется поймать их в плен своих рук и губ, а потом не отпускать, пока не услышу её стон от навалившегося на неё оргазма! — Просим! Просим!

Увиденное сначала заморозило нас, а потом выбросило в облака смеха. Мы гоготали, свистели, топали ногами. И всё потому, что Лидка, как всегда, отличилась. Представьте такую вот женщину, нарядить в трусы типа «семейники» в мелкие сердечки, потом на эту роскошную голую грудь натянуть майку-алкоголичку, небрежно заправив под резинку трусов. Волосы, скрывались под упругой тканью то ли бейсболки, то ли кепки, но всё равно вырывались сзади из плена отдельными прядями. Стоп! А впереди у неё, похоже? Да! Как-то умудрилась засунуть себе такое, что создавалось полное впечатление наличия в трусах члена. Уже принявшего боевую позицию и заправленного пацаном для удобства также под резинку трусов.

— Ну, что? — Она оглядела нас, давая смеху дометаться по комнате. — Ржетё, тёлки?

— Ой, уморила! — Нет, Лидке, действительно, удалась интонация парней нашего двора. Чуть выбившиеся из протубертатного (то есть начала полового созревания) возраста, они изо всех сил старались обратить на себя внимание. — Во, даёшь!

— Это вы даёте. — Лидка сделала жест, словно придерживает кого-то за бёдра. — А мы только берём! — При этих словах рука её скользнула вниз, демонстративно почесав член у корня. Член как-то опустился, выпятив трусы впереди горкой. — Ну, что, тёлки, замутим сегодня? — И двинула бёдрами, словно подаётся вперёд, атакуя попавшуюся на пути киску.

— Мутим! — Ольга хлопала в ладоши, Юрка ревел из-за двери, Вика хихикала, мелькая тенью в прямоугольнике света из кухни.

— Вика, давай, выходи! — Ольга потянула Лидку к себе, отмечая её наряд довольно фривольными обжиманиями не только груди, но и торчавшего в семейниках пениса. Интересно, что там, в трусах, у неё такое прилажено?

— А теперь Коломбина! — Вика прыгнула в комнату, выбросив вверх руки с зажатыми горящими бенгальскими огнями. Под