Миф восьмой: Бездарность. Часть 1

к своей игле.

Видимо Синдорель все-таки издала какой-то звук, потому что старик посмотрел прямо на нее. Уже через минуту она поглощала новую порцию вонючего отвара.

— Пусть поиграет с нами! Она еще слаба! Но мы хотим играть! — чуть не кричал мужчина, сминая нежную плоть девы леса. Склонившись, он припал губами к темно зеленому соску. Только это заставило его замолчать. Оторвавшись от своего лакомства, он проколол сосок иглой так, чтобы на нем выступила капля зеленой крови, и снова припал к груди ртом. Урча и чавкая, он облизывал нежную кожу несколько часов к ряду, не забывая периодически прокалывать ее иглой.

Так прошло несколько дней. Вернее так показалось эльфийке. Она пила отвар и спала. Снова пила и снова спала. А еще с ней играли. Скоро она стонала в голос от грубых ласк старика, уже не имея сил сдерживать боль в истерзанных грудях. Все чаще старик кусал или грыз ее соски. Но стоило с ним заговорить, как начинались жестокие побои, мигом выбрасывающие девушку из сознания.

Несмотря на все это, Синдорель чувствовала, как силы постепенно возвращаются к ней. Пришитые конечности слушались все лучше, а боль в шрамах терзала тело все меньше. По крайней мере, ей так казалось. Но она старалась оставаться все той же бессильной куклой в руках безумного владельца.

В очередной раз, напоив девушку отваром, который брал непонятно где. Отшельник, как начала называть его про себя Синдорель, не стал трогать ее покрытое синяками тело. Он бережно прислонил эльфийку к холодной, слабо светящейся узорами стене и сбросил свое рубище.

Перед девой леса стояло тщедушное, покрытое серой кожей костлявое тело. Единственная его часть, где еще можно было разглядеть мясо, болталась между тонких ног. Все жизненные соки старика словно были сконцентрированы в этом, касающемся пола, шланге.

Схватив весьма вялую плоть двумя руками, старик ткнул серой головкой в верхнюю губу девушки. Вонь сводила с ума. Длинный член отчетливо отдавал тухлятиной. Синдорель, сморщив нос, попыталась отвернуться, но немедленно получила хлесткий удар по лицу тем самым членом.

— Кукла будет играть сама или мы ее заставим! Давай заменим ей голову! Отрежем губы! Заменим челюсть!

Испуганная возможными перспективами, дева леса, торопливо открыла рот, впуская в себя мягкий отросток. Ей пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем член полностью проник в ее горло, а губы уперлись в смрадный лобок. Кончик члена остановился где-то глубоко в пищеводе.

Бормоча что-то нечленораздельное разными голосами, старик ухватился за длинные уши эльфийки и начал короткие движения в ее горле. Он размеренно бился лобком о ее губы. Вялая плоть больно драла глотку.

Не имея возможности дышать ртом, Синдорель страдала не только от растягивающего пищевод пениса, но и от мерзкого запаха. Она даже не могла точно решить, что именно заставило выступить слезы на ее глазах.

Рот быстро переполнился слюной, и она закапала на грудь и живот. Громкое хлюпанье теперь сопровождало каждый толчок, перебивая хриплое дыхание обоих любовников.

Сперма плеснула прямо в желудок. Мужчина