Эпидемиус. Часть 16: Лихое время, лихие решения

на него.

Привыкшая командовать и мужем, и подчиненными, Ленка «текла» от агрессивного, хамоватого и грубого парня. Практически месяц они трахались как кролики, вот только в задницу она себе его пускала крайне редко, по пьяни и только после длительной подготовки игрушками — крупноват был его приятель для ее очка. Но лишь до одного случая...

В один из дней, когда парочка поздним вечером предавалась утехам у нее на второй квартире, Максу позвонила мать. Отец как раз лежал в больнице с первым инфарктом, а мать панически боялась оставаться дома одна. Что-то померещилось, что-то показалось, кто-то стучал в ворота — и начался очередной приступ паники. Макс знал, если отказаться — через пару часов придется ехать уже со «скорой». На фоне нервных потрясений у 60летней женщины явно начался стресс, грозивший кончится чем-нибудь нехорошим.

Пообещав скоро приехать, парень начал собираться.

— Ты уезжаешь — сейчас?! — вытаращилась на него Лена. — К мамочке бежишь? Под юбочку? Может и спать с ней будешь? Ей внуки вообще нужны?! Ты же с бабы недотраханной слезаешь!

— Закрой-ка свой рот, сука! — мгновенно вышел из себя Макс. — И знай свое место. От таких как ты не то что внуков, взгляда лишнего не надо...

— Тупой лузер! Ты со мной так говоришь? Ты забыл кто я и кто ты?! Да я тебя...

В этой крошке опять оживал властный, металлический демон. Парню захотелось ее удушить и полюбоваться конвульсиями, но он ограничился малым — договорить фурия не успела, поскольку хлесткая пощечина прилетела с правой стороны.

— А кто же ты? Подстилка, которая с одним живет ради денег, а другому сосет как пылесос ради секса. Ты дырка, бесполезная для отношений. Дно ты, кучка грязи в красивой упаковке, — Макс взял ее за горло и пристально смотрел в ее обезумевшие от удара глаза.

— Ах ты, червяк! Вали к своей мамочке и больше... — начала визжать Ленка, но следующая пощечина буквально оглушила ее и она осела на кровать, после чего вдруг почувствовала, что летит куда-то ближе к изголовью. Сноп искр — она крепко приложилась головой и, не успев понять, что же все так происходит, ощутила жгучую боль на заднице — это ремень Макса загулял по ее крепкой попке.

— Я. Тебе. Говорил. Не трогай. Мою. Мать. Я. Тебе. 100 раз. Говорил! — с каждой будто бы отрезанной фразой ремень Макса все сильнее порол ее по заднице, уже сверкавшей красными наливным цветом. — Это ты, чучело безродное, ни жалости, ни любви к родителям не ведающее. А я своих родителей уважаю.

Ленка выла в подушку. Стерва быстро вылетела из нее, теперь это была обычная ревущая девчонка, которую пороли за провинность. Да и Макс был прав. Отец у Ленки был обычный сельский алкаш, спившийся к ее 14-летию, а мать всю жизнь работала то уборщицей, то продавщицей. За это Ленка ее ненавидела и даже не поехала на ее похороны, променяв их на тур в Таиланд с очередным хахалем несколько лет назад. Она презирала мать