Обрыв

что пока не накажу этих ублюдков, и других им подобных, не умру! Это дело всей моей жизни, его я ставлю выше всего остального! Беседуя с отцом и сестрой, о том, что случилось, мы искали возможности уберечься в будущем от подобных неприятностей. Любой девушке угрожает возможность попасть в руки к насильникам, но остаться в живых и не свихнуться после этого, может помочь только возможность принять это как игру, неприятную, отвратительную, но в тот момент неизбежную, только с одной целью жить дальше, любить, давать жизнь своим детям, и не приносить горе своим родителям. В наших беседах мы ставили себя на место жертвы и пытались осознать, что для нас важнее — быть изнасилованной или мёртвой? Ради жизни, мы заранее обсуждали с отцом, чем можно купить мерзавцев, у которых на уме только секс, дать его больше и предложить другие извращения, а также беременность от них и рождение детей! Этим ходом мы, не совсем конченых негодяев, сближаем с нами психологически, но каждому надо своё возбуждение. Обесчещенные мы могли восстановить справедливость! Значит это не смертельно, открываются варианты, как дать сдачи. Надеяться на других, которые спустят всё на самотёк, или стать этому негодяю близким, да настолько, что он поставит тебя на уровень даже не дружбы, а любви. Спрятать свои чувства сложно, но если чётко знаешь, как нанести удар, то можно принести в жертву приличия, тело, и даже любимого по-настоящему человека. Прости меня за мои решения и за всё с тобой случившееся! Я не хотела такой жизни для нас, не отомстив ублюдкам, я не успокоюсь. — Алёнка закрыла лицо руками и навзрыд, захлёбываясь, ревела как белуга.

— Тише любимая! Ты всё правильно сделала! Я всегда верил в твой план и в тебя! В наше будущее. У нас оно, несомненно светлое. Ты спасла не только себя там, на обрыве, но и мою жизнь и наших детишек. Кто их накажет, если не мы? Я за нас умереть был готов, а не то, что очком пожертвовать!

Мои последние слова, сквозь ручьи слёз выдавили улыбку на секунду у девушки. Она упала мне на грудь, но всхлипывая ещё минут пять, стала успокаиваться. Я обнимал её двумя руками и думал, как объяснить своему отцу наши с женой покупки в сексшопе.

Алёнка, уснув на моей груди, проспала час с небольшим хвостиком. Её пробуждение было таким приятным и сладким, что я стал целовать её ладошку.

— Милый ты чего! — она улыбалась с блеском в глазах.

— Мы одни! Ты не в доме, где дала обещание им меня не обслуживать! Может мне, уже пришло время, самому войти в свою собственную женщину.

— Может и пришло! — она улыбнулась, но, заметив на своей груди вымазанную блузку, продолжила — Но, разве можно хотеть такую неряшливую девочку. Мне надо привести себя в порядок! Принеси воды тёплой, пожалуйста, умыться надо.

Пулей я рванул искать, в чём набрать воды, однако это оказалось проблематично.