Девушка с разорванной попкой

посмотрел туда куда был направлен ее взгляд и ужаснулся. Это было невозможно. В-принципе, я слышал и о стальных шариках, шпалах и прочих шарошках, но никогда не думал, что эти обычаи дожили до наших дней. Внешне это походило на крупный початок кукурузы, украшенный жидкой метелкой усиков. Я вскочил на ноги и ударил Стояка в лицо...

Если не считать выбитые зубы, то отделался я удивительно легко. Во всяком случае я был жив. Сидел со связанным за спиной руками в углу у двери и пытался понять сколько зубов я лишился в этой трехминутной драке с четырьмя здоровыми мужиками. Впрочем пахан так и остался стоять у окна. Значит с тремя. Для меня достаточно.

— Ы-ы-ы-а-а-а!

Первая фрикция. Вторая. Огромный бугристый ствол буквально рвал нежное тело на части. Стояк с силой дергал его на себя и девушка тянулась за ним до последней возможности, раскачиваясь будто на качелях, затем огромная балда появлялась вновь, вытягивая за собой вагину, с силой вырывалась из нее и тут-же погружалась обратно. Вика не переставала кричать. Только ы-ы-ы-ы в этом крике становилось все меньше а а-а-а-а все больше. Усики сделали свое дело. Боль и возбуждение смешались вместе в пьянящий коктейль, переливающийся через край. Викины бедра продолжали сокращаться выбрасывая порции спермы их переполненного влагалища.

— Отвязать ляльку надо. Пусть подмоется.

Сказал пахан.

— Вот еще, ее фраер разом вылижет.

Меня вытащили в середину купе и поставили на колени перед Викиной пиздой. Теперь она стала пунцовой и как-будто припухла. Щель не закрылась полностью, из нее продолжала сочиться сперма. Клитор увеличился в размере и сильно выпирал наружу. Я выплюнул выбитые зубы, уперся в ее широко раскрытую промежность, и начал вылизывать ей клитор.

— Всю лижи! И глотай — сука!

Рваных ран не было видно, но сперма была чуть розовой и имела отчетливый привкус крови. Я аккуратно вылизал ее пизду и перешел к плотно сомкнутуму анусу, покрытому стекающей спермой. Мы оба понимали, что именно о нем думают сейчас урки и не ошиблись. Меня дернули назад и главарь начал пристраиваться к Викиной попке. Вика сопротивлялась как могла. Тогда этот мерзавец вынул изо рта сигарету и прижег нежный девичий сосок. Раздался отчаянный крик, который, впрочем, не произвел на урку особого впечатления. Убедившись, что трудности носят скорее объективный характер, он начал рыться в сумке своей жертвы. Обильно смазав отверстие кремом он запихнул сначала один палец, потом второй, а потом и весь свой член.

Начался второй тур марлезонского балета. Еще более болезненный и мучительный для жертвы. Девушке приходилось одновременно работать ртом готовя члены, которые должны были ворваться затем в ее попку. Впрочем, Стояк не зря приобрел такую кличку. Минет его не интересовал вовсе. Он просто стоял со спущенным штанами и ждал своей очереди, пока Виктория с выражением дикого ужаса в глазах ждала неизбежного.

— У меня там водка есть...

Первый кивнул и достал бутылку из моего рюкзака. Они выпили по три глотка и