Ирка

самка, все мысли которой были заняты одной мыслью: «Секс, секс, секс! Как можно больше секса!».

Везде, где бы она не находилась, дома, на улице, в метро, на работе, её то и дело одолевали жаркие приступы похоти. Ей едва-едва удавалось скрывать это от окружающих. Стоило ей остановить взгляд на любом постороннем, хоть мало-мальски «стоящем» мужчине, как внизу живота, начинало приятно зудеть, и неудержимо хотелось быть «схваченной», «поваленной», «распятой», «растерзанной», и бог знает ещё какой.

Учитывая это её постоянно возбуждённое состояние, молодые грузчики были «обречены» на бурный секс с Иркой.

Григорий оказался первым.

Другого более удобного места для столь пикантного времяпрепровождения, чем всё та же подсобка, в магазине было не найти, поэтому Ирка решила заманить парня именно туда. Нужно было лишь не упустить момент, когда всё начальство, и большое и мелкое находится «вне зоны досягаемости» для неё, а именно — на ежедневной планёрке, которая обычно длится примерно от сорока пяти минут до часа.

— Гриш, не поможешь мне в подсобке? Нужно ящики с минералкой переставить, мне директриса сказала.

— Да, конечно, Ира, я сейчас.

— Ну я тебя там подожду.

— Вежливый какой, — усмехнулась про себя Ирка, — Посмотрим на что ты способен, студент.

Сердце учащённо билось, низ живота потеплел, по телу прокатилась лёгкая нервная дрожь, но в целом, Ирка была спокойна и уверенна в себе. В конце концов, такой привлекательной, сексапильной женщине, как Ирка не составит никакого труда соблазнить молодого малоопытного юношу.

Зайдя в тесное помещение подсобки, пропахшее рыбой, без окон, с одной лишь тусклой лампочкой, болтавшейся под потолком, Григорий увидел Ирку, стоящую у большого разделочного стола. На столе лежал неведомо откуда взявшийся небольшой полосатый матрац.

Ирка тотчас закрыла на крепкую задвижку дверь и повернулась к нему лицом, встав нарочито близко.

Григорий сразу всё понял. От Ирки исходили почти осязаемые волны желания, похоти и бесстыдства.

Лихорадочно, будто боясь не успеть, Григорий принялся раздевать её, одновременно торопливо, жадно целуя взасос, тиская её груди.

— Ласкай меня там, между ног, — шептала Ирка, переводя дыхание, — Сильнее, не бойся, грубо, мне нравится!

Гриша, ошалевший от счастья, тёр мягкое иркино лоно поверх трусиков, которые быстро увлажнились, пропитавшись любовными соками, обильно «пошедшими» из неё.

Она помогла ему раздеть себя.

Голая, опрокинулась на полосатый матрасик, предусмотрительно постеленный ею на разделочный стол и развела ноги. Бесстыдно, широко, специально закинула чуть назад, чтобы видно было не только влагалище, но и анус.

— Сначала пальчиком, Гриш, давай не стесняйся, — «командовала» Ирка, — Можно двумя... А-ах! Ах!... Нет тремя, Гриша! Давай, давай! Так!

Мягкие влажные губы влагалища податливо раздались, впуская в себя гришины пальцы, сразу три, сложенные вместе, как просила Ирка. Он интенсивно двигал ими вперёд-назад, особенно не церемонясь, чем доставлял развратнице немало удовольствия.

Через какое-то время, Ирка отняла его руку от своего разгорячённого лона и тщательно с наслаждением, «обсосала» пальцы гришиной руки, только что побывавшие в ней.

Закончив с этим, она жестом пригласила молодого человека, к тому времени уже голого, лечь на неё.

Отдавалась страстно, самозабвенно,