Лучший дядя на планете. Часть 3: Жертва «королевой»

друга так, будто не виделись вечность.

Мазь помогла и уже на следующий день Настя получила свой первый вагинальный оргазм, а от анального секса она получала оргазмы и так. А откуда во мне силы брались, я так и не понял. Но кончить за день семь-восемь раз, я такого даже в молодости себе позволить не мог.

Если бы мы оба промолчали и отложили этот разговор на неделю или две, то ещё неизвестно, как бы всё повернулось. Но Настя с детской непосредственностью решила пошутить:

— Дядь Серёж, а что бы ты сказал, если бы сейчас в лабораторию зашла тётя Марина? — на лице племянницы была блудливая улыбка, а её рука с груди переместилась на мой член и начала готовить его к следующему заходу.

— Что бы я сказал... я бы сказал, — пытался придумать какую-то хохму и я, а у самого перед глазами пролетали картинки одна горше другой. Вот Марина с её осуждающим взглядом, которая молча поворачивается и уходит, вот мои дочки, которые не понимают, почему папа собирает чемоданы и теперь встречается с ними только по выходным, а потом и вовсе только раз в году на дне рождения, а вот и сотрудники, которые хихикают у меня за спиной, а в глаза хвалят за отменный вкус и своевременный переход на молоденьких, а вот и мы с Настей через 15 лет, она в самом расцвете, а я дряхлеющий старик, который пыжится в тренажёрках и пачками жрёт Виагру. И трудное решение выплеснулось в гневную речь. Я вскочил и начал спешно собирать с пола раскиданные вещи. Свои вещи я натягивал на себя, а Настины — бросал ей на диванчик. — Я бы ничего не сказал! Так как тётя Марина не зайдёт в эту лабораторию и не увидит нас! — в моём голосе начала зарождаться буря и приобретать гневные оттенки.

— Дядь Серёж, ты чего? Я же пошутила! — Настя по-детски хлопала ресницами и водила взглядом за мной, пока я нагибался и собирал вещи.

— Ты очень удачно пошутила! Ты же знаешь, я ценю юмор! Так вот, это уже не шутки! Сейчас ты едешь домой. И не ко мне домой, а к себе. Дорога длинная, поэтому я выделю тебе провожатого. И чтобы неделю носа у нас не показывала! Что скажешь тёте Марине — меня не колышет! Можешь ей про нас рассказать, но это ничего не изменит, разве что твои сестрички будут расти без папы. Ты этого хочешь?

— Но дядя? Я же люблю тебя! Ты же у меня лучший дядя на планете! — первые слезинки прочертили полоски на прекрасном лице.

Я еле удержался, чтобы не кинуться к Насте, не обнять её и не собрать поцелуями эти солёные признаки слабости и моей неправоты. Сердце разрывалось на куски, а потому я ещё более грозно сказал:

— То-то же! Дядя!!! И не забывай об этом! Быстро одевайся! — с этими словами я вышел из лаборатории и отправился в соседний