Дядя Леша. Часть 3: Дядя Леша и животик

чуть располневшие ножки, раскрыв разбухшие половые губы. Хотел было войти, но передумал и склонился прямо к разверстой мокрой пиздюшке. Так хотелось, просто, до дрожи, всосать в себя это непристойное, сладкое великолепие! И дядя Леша не отказал себе в этом удовольствии. Нагнувшись, втянул в себя подзаросшие пухлые половые губы, всовывая язык между мокрыми темными лепестками, протыкая упругую дырочку. Марина застонала, выгибаясь дугой и пихая промежность в его открытый рот. Пальцы комкали простыню, губы судорожно извивались. Дядя Леша взял быка за рога. Язык его широкой лопатой заработал в ее складках, дразня, вороша и щекоча их. Он почувствовал вкус собственной спермы на губах. Широко раздвинул ее ляжки, вылизывая интимную зону. Язык мочил и щекотал чувствительную кожицу, высыхающая влага дарила прохладу. Клитор ныл и требовал внимания. Дядя Леша сполз языком между губок, провел его кончиком дальше и ниже и, наконец, уперся в узелок ануса. Анус ожил и упруго задышал. Дядя Леша с силой впихнул кончик языка в упругую дырочку, раздражая, возбуждая и мучая ее хозяйку.

Марина громко стонала, половые губы набухли и промокли. Дяде Леше страстно захотелось тупо оттрахать ее. Но он сдержался и перешел к следующей приятной процедуре. Подтянулся к изголовью кровати, к лицу Мариночки. Хрипло попросил:

— Открой рот. Пошире. И высуни язык. Вот так.

Дядя Леша балдел от возбуждающего зрелища: настоящая беременная шлюха с раздвинутыми мокрыми ляжками, выпирающим животом, набухшими темными сосками и развратно высунутым языком.

— Уфффххх... — Дядя Леша, раздвинув ноги, опустился на колени над Маринкиной головой лицом к ее животу. Взяв в руку член, с нажимом провел большой головкой по языку от его кончика и до корня, соскальзывая и упираясь в послушно подставленное горло. Надавил. Еще надавил. Захрипела. Задергалась. Изо рта слюна течет. Сгреб в ладони упругие груди, с силой сжал, выжимая густые белые капли. Повибрировал в булькающей глотке. Вышел, отпустил. Марина, хрипя, отхаркивалась. Глаза безумные, изо рта пена. А сама на член смотрит умоляюще, еще просит, сучка! Да нна! Дядя Леша принялся часто и мелко долбить разверстую глотку, шлепая яйцами по губам и по носу. Вибрирующее бульканье и хрипы доставляли массу удовольствия. Похоже, и Мариночке, трясущей головой, тоже: он посмотрел — на простыне под ней темнело мокрое пятно. Вытащил член изо рта, жестко пошлепал по мокрым губам:

— Течешь, радость моя? Сладенькая... Уже хочешь? Раком вставай!

Марина тяжеловато перевернулась и встала на колени, колыхнувшись грудью и животиком. Оперлась на локти, растекшись грудками по постели. Расставила пошире ноги. Дядя Леша приткнулся с тыла. Вывернутые наружу красные, мокрые, отечные губы словно заманивали посетителей в лоно развратных наслаждений. Животик животно отвисал, словно маня потрогать. Дядя Леша с удовольствием погладил его снизу, чувствуя в ладонях живую, теплую, приятную, возбуждающую тяжесть. Взвесил в ладонях тяжелые груди, взял Мариночку за бедра и ввел член до упора в хлюпающую его спермой промежность. Заскользил, шлепая членом в матку. Скользкое все внутри, обволакивающее, обнимающее...