Евгения

больше, чем использование меня Егором. Таня явно больше преуспела в доминировании, чем мой брат. Она была настоящим талантом. Унижать людей было в ее крови. Я же, в свою очередь, была счастлива ей подчиняться.

Она отвела меня в ванную, дала мне в руки кусок мыла и начала поливать из душа.

— Давай, хорошенечко, мойся. Ты мне чистая нужна.

Я пыталась угодить своей госпоже и тщательно натирала свое тело мылом.

— Пизденку свою хорошо намыливай. Дырочки особенно чистые должны быть.

Я покорно исполняла все, что она скажет. Подчинялась любой прихоти сопли, которая училась на втором курсе и была моложе меня, как и брат, на 8 лет.

— Ладно, хватит, теперь, давай, жопкой повернись. Пальчик намыль и проходик давай прочищай.

Я вся текла от такого унижения. Руки тряслись и я не могла попасть себе в анус.

— Быстрее, давай! Пальчиком туда-сюда, туда-сюда. Ты чего как неживая? Тебя еще учить мыть задницу что ли надо?

Она обладала какой-то магией. Какое же блаженство быть в ее власти. Уподобляться игрушке в руках юной девицы.

— Ладно, хватит. Попу помыли и выходим.

Меня отвели в зал. На полу лежала огромная скатерть. На ней была разложена зелень: укроп, петрушка и сельдерей. Рядом лежала банка с каким-то маслом, морковь и яблоко.

— Нагнись, — последовал приказ от Тани, который я, конечно же исполнила, — теперь раздвинь ягодицы.

Девушка продолжала осмотр.

— Ну-ка, Егорушка, посвяти телефоном ей в дырочку, хочу посмотреть.

Картина была то, что надо.

— Тааак, с попочкой у нас все нормальной. Теперь пическу давай посмотрим, — продолжила Таня.

Я выпрямилась, повернулась лицом к моим хозяевам и начала раскрывать вагину.

— Ну, давай, шире, шире! Я долго с тобой возиться буду, а?! — по Таниному голосу стало заметно, что ее явно не устраивает моя медлительность, — Что? Будем ломаться как целочки?

Таня врезала мне пощечину и у меня почему-то потекли слезы из глаз.

— Ну, замечательно! Теперь мы еще и нюни распускать будем. Ей богу, как в детском саду.

— Я хочу писать, — проскулила я.

— Еще лучше! Принцесса захотела пописать! Егор, притащи нашей реве горшок.

Это удивительно, но Егор и впрямь принес горшок! Я смотрела и не могла поверить. Сейчас я буду писать в горшок, сидя голышом. И впрямь как в детском садике. Заплаканная, провинившаяся Женечка...

— Я долго буду ждать?! Писай быстрее.

Я села на горшок, боясь гнева хозяйки, но моча почему-то не хотела из меня выходить.

— Здрасьте, приехали... Мы теперь еще и писать стесняемся?

Не выдержав, Таня дала мне очередную пощечину.

— А, ну, быстро ссы давай, тварь!

После этого удара послышался звук струящейся мочи. Я ревела и писала, сидя на горшке.

— Всё? Мы закончили?! — раздраженно спросила Таня, когда звук прекратился.

— Да... — еле слышно ответила я сквозь слезы.

— Все, веди ее, Егор, пусть подмывается. Сил у меня уже нет возиться с «вот этим», — под «вот этим» подразумевалась я.

Братишка повел захлебывающуюся слезами старшую сестру в ванную и начал мыть мне пизду. Пока он это делал, в ванную заглянула Таня.

—