о, чудо — его левая рука осторожно опустилась на мое колено и якобы невзначай переползла на мое бедро.
Я окончательно осмелела и взяла свободной рукой эту его руку и чуть разведя в стороны ножки, просунула ее поближе к писечке. Пальцы Владимира Николаевича стали гладить мою киску через ткань трусиков. От этих ласк я сразу же почувствовала, что потекла — трусики потихоньку стали пропитываться моими выделениями.
Тут я заметила тугой холмик, что стал расти в брюках моего спутника. Немедленно добравшись рукой туда, я стала его гладить и играть с ним — слегка барабанить пальчиками. Дыхание Владимира Николаевича участилось. Я почувствовала, как его влажные от моей смазки пальцы пытались отодвинуть ткань трусиков, чтобы забраться поглубже.
Мягко отстранив его руку, я медленно подняла подол платья до бедер и, взявшись большими пальцами за тонкие резинки моих красных стрингов, потянула их вниз. Наклонившись и элегантно сняв трусики с каблучка, я показала их Владимиру Николаевичу. Он смущенно заулыбался. Потом я аккуратно их сложила уголком и сунула ему в верхний кармашек пиджака, вместо платка.
Как-то отреагировать на это он не успел, потому что в этот же момент моя вторая рука уже расстегивала молнию на его бугорке.
Возбуждение росло и я захотела большего. Кроме того опера в конце концов стала просто раздражать.
— Может быть лучше поедем кататься на вашей большой красивой машине? — шепнула я в горячее ухо. В этот момент моя рука уже сжимала его возбужденный член.
— Да... да, конечно! Желание женщины... закон! — сглатывая слюну, прошептал он. — А водитель? Отправить его домой?
— Зачем? — насмешливо спросила я. — Он меня не смущает! А вас?
Видели бы вы его глаза в этот момент.
— Ммм... нет! — пробормотал он.
И мы тихонько встали со своих мест и стали продвигаться к выходу. Весь этот путь он то и дело одергивал пиджак и, краснея, оглядывался по сторонам. И не удивительно, ведь я вела его за собой, держа за член.