— Степан, что это значит? Звонили твои родители. Они сказали, что ты бросил институт. И платить за твоё обучение отказываются. Ты не хочешь больше ходить на занятия ко мне?
— Нет, моя Госпожа. Я с радостью буду посещать ваши занятия, а платить буду сам.
Я объяснил ей, что вскоре устроюсь на работу и у меня будут собственные деньги.
— Прекрасно, — сказала госпожа, — тогда я жду тебя завтра пораньше. Часиков в двенадцать. Устраивает?
— Да, госпожа, — ответил я, — приказывайте, что пожелаете. Я с радостью выполню любой ваш приказ или каприз.
— Давай договоримся раз и навсегда, — сказала Станислава Владимировна, — мои приказы распространяются только в стенах моей квартиры, а за её пределами ты мой ученик, а я твоя учительница. Я беспокоюсь как бы ты не проговорился о наших отношениях. Я не афиширую то что происходит в стенах моей квартиры.
— Хорошо Станислава Владимировна. Я обещаю вести себя так как вы хотите.
• • •
Лиля
В полдень я стоял у дверей госпожи и давил кнопку звонка. Станислава Владимировна сазу же провела меня в зеркальную комнату. На сей раз станок был собран в первоначальном варианте. На кресле чуть поодаль сидела женщина. Я был в смятении. Госпожа не собиралась афишировать, что происходит в стенах своей квартиры, а сама привела свою подругу, вероятно, чтобы показать ей, как она измывается над своим рабом. Она даже не удосужилась представить нас. Это наводило на соответствующие мысли. Женщина насмешливо разглядывала раба Станиславы Владимировны и раздвинув ноги чуть сильнее чем полагалось продемонстрировала мне кусочек ткани своих трусиков следя за моей реакцией. Мне вдруг представилось, что теперь у меня будет две госпожи. Признаюсь, мне этого не хотелось. Моя госпожа просто упивалась сладостью момента. Она подала мне ошейник, приказав обозначить свой статус в её квартире. Я тут же застегнул его на своей шее и принялся ожидать какие издевательства надо мной она продемонстрирует своей подруге. Ведь теперь подруга знала, что я раб Станиславы Владимировны. Мне даже показалось, что в её взгляде появились нотки презрения ко мне. Спектакль продолжился.
— Раздевайся и на колени перед ней, — грубо приказала домина.
Что мне оставалось делать? Я мог снять ошейник и уйти... уйти навсегда. Тогда бы это закончилось тоже навсегда. Меня никто не неволил. Но я хотел унижений и побоев. Я ведь знал, зачем шёл сюда. И уже достаточно низко пал, чтобы останавливаться на полпути. Конечно, я не снял ошейник, а выполнил её приказ, терпя унижения и стыд перед другой женщиной. Я разделся и сел перед ней на колени. У меня появился более широкий обзор в моём положении. Я смог беспроблемно заглянуть ей под юбку, чтобы хорошенько разглядеть цвет и форму трусиков незнакомки. Я разглядывал её всю. Вблизи она выглядела не так молодо. Кажется, она была даже старше Станиславы. Однако фигурка у неё была как у восемнадцатилетней девочки. Небольшая грудь, упрятанная под светлой блузкой, была приятной на
Потеря девственности, Экзекуция, Фемдом