меня, целуя в шею. Ах, как приятно чувствовать его в себе! Не хочется выпускать его ни на минуту! Я опираюсь о стену руками и двигаюсь навстречу. Тёплые струи воды ласкают моё тело вместе с его ладонями.
Я вдруг отказываюсь на коленях и локтях, профессор всё яростнее проникает в меня. Мне немного больно: колени от жёсткой ванны и внизу живота, где копится ещё и другое физическое желание, вытесняя сексуальное. Мужчина, кажется, замечает, что стоны мои не от удовольствия. Он ложится и сажает меня на себя, внимательно вглядываясь в моё лицо. Я честно хочу вернуть возбуждение и продолжить, но физическая потребность сильнее. Профессор останавливается.
— Что случилось, Настюш? — его голос искренне озабочен. — Тебе больно? Ты не хочешь?
— Нет, нет, всё нормально... — пытаюсь успокоить его, но он недоверчиво качает головой, ожидая ответа. — Просто я... хочу писать! — и заливаюсь краской. Но он не смеётся. Кажется, это не кажется ему ни забавным, ни, тем более, проблемой.
— Так писай... — спокойно отвечает он, и голос его становится глуше.
— Я сейчас, — встаю и хочу выскочить из ванны, но он задерживает меня.
— Нет. Здесь... — и мужчина, внимательно следя за моей реакцией, ладонью указывает на свою грудь... — Сюда.
Я перевожу взгляд с его глаз на грудь и обратно. Ну вот совсем не смешно! А писать я уже хочу нестерпимо. Ещё вода так мерно журчит... А профессор и не смеётся. Лишь в глазах его пляшут искры желания. Даже вожделения!
— Нееет... Вы шутите?!
— Нет, Насть. Я хочу! — и добавляет, видя моё замешательство: — Да, я гребаный извращенец! — и усмешка искривляет его губы. Я уже готова сделать, как он хочет, но что-то вновь мне мешает. Наверно, опять эта скромность!
— Нет.
— Настя! — вот теперь это его приказ. — Давай... Иначе я тебя отшлепаю. По влажной коже это будет много больнее, я тебе гарантирую! — его глаза опасно блеснули. И я решилась. Его приказы действуют на меня как-то по-особому.
Встав над ним на уровне его груди, я чуть раздвинула губки и расслабилась. И тут же ощутила двойной кайф: от облегчения и от созерцания горящих глаз профессора, который следил за тёплой янтарной струйкой, ударяющей в его грудь. Закружилась голова от невероятности происходящего и того, что это действо может доставлять удовольствие!
Пописав, я сразу выдернула пробку из слива, чтоб вода стекла.
— Иди сюда... — услышала я приказ профессорского голоса с хрипотцой. — Сядь.
Я послушно села на его грудь, с замиранием сердца ожидая новых невероятных его желаний. Его взгляд поедал мой распахнутый цветок, чуть блестящий янтарной росой. Профессор вдруг чуть сполз ещё ниже, чтоб лечь горизонтально, и двинул мои бедра вплотную к его губам. Он жадно облизал лепесточки и вобрал в рот чувствительную бусинку, играя с ней языком. Я застонала, выгнувшись. Ощущения были настолько острыми, что всё поплыло перед глазами.
Его язык ворвался в меня, глубже, ещё глубже. И я задвигалась навстречу языку, чувствуя настигающую меня волну наслаждения, теряя