Только не розга

крайней мере, Оксана делает всё, чтобы это нельзя было так назвать. Даже если она снизу, у неё есть для этого средства: ошейник с поводком или ковбойские сапоги со шпорами, которыми она подгоняет меня, напоминая, кто тут главный. Но это редкость — обычно Оксана хочет быть наездницей в более очевидном смысле.

Мои руки и ноги были привязаны кожаными петлями к столбикам кровати. Разогретая донельзя Оксана затянула их так сильно, что я едва мог пошевелиться, а затем, уже совсем не скрывая нетерпения, опустилась на мой член и поскакала.

Какое-то время мы оба просто наслаждались этим. Мой член ходил туда-сюда внутри неё, её попка (которую мне за весь сегодняшний день так и не выдалось случая хотя бы потрогать) мерно шлёпала по моим яйцам, а её волосы скакали на плечах — в такт тёмно-розовым твёрдым соскам. Руками она упиралась мне в грудь, её пальцы медленно сжимались и разжимались.

За несколько таких райских минут я окончательно забыл, что во мне находится вибратор. Но Оксана не забыла. Утолив первый голод и вернув своим движениям привычную неторопливость, она потянулась к прикроватному столику за знакомым пультом. Меня снова пронзила вибрация. Я застонал и закатил глаза.

— Эй! — рука Оксаны легла мне на горло и пальцы несильно сжались. — А ну-ка смотри на мои сиськи!

Я повиновался. Мой похотливый взгляд и передающаяся ей вибрация завели её ещё сильнее, чем сначала, поэтому скачка ускорилась. Оксана прерывисто дышала, её ногти уже слегка впивались мне в кожу. Мне казалось, что игрушка работает ещё быстрее, чем когда я на ней сидел.

— Ты включила его на более быстрый режим? — спросил я.

— Если будешь болтать... засуну тебе в рот... свои трусики... — уклонилась от ответа Оксана.

— Не засунешь! — уверенно ответил я. Я знал, что она не захочет слезать с моего члена даже на секунду. Оксана беззлобно рассмеялась и, осторожно проведя тремя пальцами по моим губам, положила их мне в рот. Я тут же принялся их сосать. Так или иначе, Оксана добилась своего: я замолчал.

Прошла ещё пара минут, в течении которых я пытался подстраивать движения своих губ под ритм, задаваемый движением Оксаны — и игнорировать бешеный темп вибратора — а затем она вынула пальцы у меня изо рта. Я подумал, что она хочет о чём-то меня спросить. Её улыбка была очень лукавой. Через мгновение я понял, почему.

Оксана, не прекращая прыгать на моём члене, сжала меня покрепче коленями и принялась щекотать мои бока и подмышки.

— ААА! ЩЕКОТНО! АХАХАХА ПЕРЕСТАНЬ! ААА!

Я кричал, смеялся и бешено дёргался. Скачка превратилась в родео. Именно это и интересовало Оксану больше всего: петли всё равно не давали мне увернуться от щекотки, а мои конвульсии усиливали её удовольствие. У меня на глазах выступили слёзы. Оксана перестала меня щекотать, но как только я глубоко вдохнул, решив, что всё кончилось, начала снова. Я снова забился под ней, при каждом приступе хохота проникая в неё всё глубже и