Вылазка

наконец, платье, некоторое время ощупывала себя под ним, то запуская руку в декольте, то, задрав подол спереди, нарочито разглядывала, на месте ли её великолепная пися.

Но зрителей видно не было, по крайней мере, ей так казалось. Кроны деревьев задерживали солнечные лучи, и здесь внизу было довольно прохладно. Всё белоснежное тельце фейки покрылось мурашками. Тогда она решила перелететь чуть в сторону, туда, где деревья росли пореже, и где даже виднелась небольшая полянка, освещённая солнцем. Возможно, там удастся кого-нибудь встретить?..

Взлетев чуть повыше, она стала смещаться в нужную сторону, как вдруг на полпути до той самой полянки услышала какой-то шорох внизу и позади себя. Фея обернулась, но, не обнаружив никакого движения, продолжила путь. Через пару мгновений она поняла, что ей не показалось, поскольку теперь она уже отчётливо услышала своими остроконечными ушками сопение и топот. Обернувшись снова, она отчётливо увидела, как сквозь куст блеснули два круглых желтоватых гномьих глаза, а рядом с кустом валялась на боку пустая корзина, из которой выпало несколько крупных грибов. Сомнений не было — это гном! Решив не выдавать преследователю, что он обнаружен, она снова продолжила путь к освещённой солнцем поляне.

Теперь шаги и сопение раздавались совсем отчётливо прямо почти под её ногами. Не желая сдаваться совсем легко, но и не имея намерения оторваться от преследователя, фея лишь чуть ускорилась, но полетела пониже. Гном тоже прибавил шаг, он уже отчётливо видел, как развевается задравшийся вверх короткий подол тонкого платья на нежной голой попочке. Приблизившись ещё немного и, подняв голову, мог лицезреть и изящные очертания белоснежных половых губок юной прелестницы. Она же, зная об этом, чуть поджала и раздвинула прямо налету ножки, чтобы ему было лучше всё видно, явно дразня похотливого гнома.

Фея была уверена, что дотянуться и ухватить её за босую ножку он пока не в силах, хотя и близок к этому. Кроме того, она точно знала, что преследователь у неё один, будь их больше, они бы уже улюлюкали и перекрикивались, координируя облаву, а этот гном сохранял молчание, лишь отчаянно сопел, выдерживая быстрый для него темп.

Впереди по курсу появился широкий пень высотой примерно в треть фейского роста. До поляны уже оставалось всего ничего, и даже здесь было уже заметно теплее, чем в лесной чаще. Поравнявшись с пнём, юная фея, будучи наивной девчонкой, никак не могла предвидеть такого тактического хода со стороны опытного гнома: он, вскочив на пень, оттолкнулся от него ногами, что было силы, и подпрыгнул так, что смог крепко ухватить рукой крылатую красотку за правую ножку.

Фейка пронзительно взвизгнула и стала стремительно терять высоту от непомерной ноши. Тогда она заработала крыльями из всех сил и протащила по земле вопящего пузатого гнома с десяток шагов, почти до самой поляны. Она могла бы тащить его и дальше, а потом, сбросив его с ноги, как надоевший тапочек, освободиться, взмыть вверх и дать дёру... Но ведь не это