Двойная охота. Часть 1

срезал чашечки лифа и наружу выпрыгнули, словно мячики, большие, тяжёлые белые сиськи. Я взвесил их в ладонях, потрепал, потеребил сосочки. Грудь, несмотря на возраст и ребёнка, оставалась вполне упругой, соски с крупными ореолами напряглись от моих манипуляций. Я взял жгут и туго перетянул им сиськи в основании. Теперь они надулись, налились кровью и торчали вперёд, ещё больше напоминая мячики. Я взял прищепки и нацепил по три штуки на каждый сосок. Никто передало мне мой любимый подсвечник с тремя горящими, красными, толстыми свечами. Первая порция воска разлилась красными дорожками по налитым сиськам, попадая и на соски, и на живот, а несколько капель и на побитые бёдра. Бывшая учительница дико верещала и дёргалась, глаза её налились кровью, по подбородку стекали слюна и слёзы, капая на горящие огнём сисяндры, смешиваясь с воском.
Свободной ладонью я отвешивал сочные и звонкие пощёчины трепыхающейся дамочке и при этом приговаривал: — «ты будешь меня слушаться, глупая курица, будешь, будешь!» Наигравшись, я отошёл и полюбовался на открывающуюся картину. На крепко привязанную к столбу, полностью обнажённую и беззащитную красивую женщину, на её торчащие, большие, синеющие груди, утыканные прищепками и покрытые густой сетью красных блестящих пятен, на косо исполосованные ляжки, на покрасневшее и взмокшее лицо. Откуда-то сзади раздавались ритмичные щелчки фотоаппарата и тихое сопение Никто. Я снова обратился к связанной женщине:

— У тебя есть выбор, а это в твоей ситуации непозволительная роскошь! Или ты принимаешь мои условия и становишься послушной рабыней своего Повелителя, или я продолжу обучение с новым рвением. Подумай хорошенько, ведь фантазия у меня богатая! — при этих словах я одной рукой жонглировал хромированными пассатижами, а в другой держал массивный чёрный дилдо, — Твой ответ?

Ирина отчаянно заревела, вся напряглась но всё же через силу кивнула в знак согласия.

— Ну, вот и отличненько, ты всё же оказалась не безнадёжно глупа. А теперь мы снимем кляп и проверим твои знания. Никто, убери кляп, сними прищепки и ослабь жгуты.

В этот раз после снятия кляпа женщина лишь глубоко дышала и разминала языком затёкшие губы и дёсны, не подавая голоса. Я подошёл к ней вплотную, прижался к упругому телу и начал нежно водить кончиком указательного пальца по лицу, приговаривая:

— Наша девочка будет послушной и будет выполнять все прихоти своего повелителя? Не молчать!

— Да.

— Что, да?

— Я буду вас слушаться.

— Кого это, вас?

— Повелителя.

— Сейчас проверим. Я буду засовывать тебе пальцы в рот и ты будешь их страстно и сексуально облизывать и обсасывать. Попробуешь укусить, и я тебе все передние зубы вырву. Поняла, тупая манда?!

Щелчок пассатижей перед самым носом быстро привёл её в чувства.

— Да, мой повелитель!

Я просунул гулявший до этого по лицу указательный палец ей в рот. Она начала его обсасывать, что явно не приносило ей никакого удовольствия. Вслед за указательным проследовал и средний, а потом и безымянный с мизинцем. Я начал трахать четырьмя пальцами её рот,