Обрыв

захочешь наравне с другими мужиками быть, или и того хуже будешь выбирать с кем мне заниматься сексом!

— Извини меня любимая, не смог сдержаться! Это словно затмение в голове произошло. — Оправдываясь перед женой, я раскрывал свой анус руками, а она, сев мне на спину, голенькой попой, методично трахала меня в зад, держа двумя руками своё оружие.

— В следующий раз, прежде чем нарушить правила будешь думать о последствиях, а теперь встанешь и уберёшь всё, и постель новую у кондуктора возьми. — Ленка слезла с меня и уселась на кушетку, оставив в моём очке вибрирующий и вогнанный до предела самотык.

— Разве ты не достанешь его сейчас? — терпя неудобство, спросил я жену.

— Батарейки сядут и достану! Тебя, другое беспокоить должно! Где твоей жене принять душ или как то умыться? — Развалившись на полке, абсолютно голой, она указывала на влажные места и красноватую киску.

— Если я принесу воды тебя и вымою тебя, то тогда вынь, пожалуйста, из меня эту штуку, — жалостливым голоском я попросил жену.

— Ладно! Но, не раньше любимый! — она снова легла на живот и сложила ножки вместе, согнув коленки.

Для того чтоб как можно скорее избавиться от едва слышного на слух вибратора, но весьма ощутимого внутри, я быстро оделся и рванул к ресторану за тёплой водой. То, что я родился не под счастливой звездой, мне пришлось узнать совсем скоро. Тёплой воды у них не оказалось, но предложение подождать, пять минут меня устроило, я как одурманенный от постоянной вибрации не мог расслабиться. Получив долгожданных два кувшина, с водой, я направился обратно. Дойдя до нашего купе, встретил ещё одного солдатика у входной двери, с подбитым глазом и рассеченной губой, переступающего с ноги на ногу. То, что этот парень был таким же новобранцем, как и предыдущие трое я не сомневался.

— Тебе чего служивый? — я хотел как можно скорее попасть внутрь, но открыть дверь при нём не решился, ведь там голая жена лежит.

— Понимаете! Наш дедушка сегодня сума сошёл. Накинулся на меня с кулаками и всё твердил, что сейчас у него только одна груша для битья осталась. Вроде как моих приятелей больше не будет трогать, — на его глазах выступили слёзы, он вообще, выглядел самым жалким из их четвёрки, а был хоть и низкого роста, чуть больше метр шестидесяти, но широкоплечий и коренастый. — Серёга, мой земляк и друг, сказал, что возможно мне здесь помогут, если он поговорит с «принцессой», так ребята называют девушку, которая за них заступилась. Я больше не могу терпеть побои каждый день, и если она откажет мне, то я, наверное повешусь, как парень из нашей части. — Он не мог больше говорить, а только всхлипывал.

— Успокойся боец! Ты же мужчина, — мне было жаль этого парня с трясущимися губами.

— Уже нет! — он зарыдал ещё больше. — Вам не понять, вы большой и сильный, а меня эти уроды, почти изнасиловали.

— Что же