Тебе должно быть больно

удар ремня лег на мою раскрытую промежность...

Дальше я помню мало, точно знаю, что уже задним числом, будто просматривая пленку своей жизни в замедленном действии, удивилась, как точно он рассчитал, в какую сторону я дернусь, и поймал, вернул в исходное положение. Помню взмахи ремня, помню, узор салфетки на столе, рядом с которым он истязал меня, помню, как сквозь слезы я видела, что он шевелит губами, но что он говорит, я не слышала, и помню, как потом поняла, что это были не слезы — оказывается, я обмочилась от боли и теперь моя моча стекала по мне на пол. Иногда я на долю секунды теряла сознание, но новый удар кожаного ада по половым губам тут же приводил меня в чувство, заставляя ощущать каждой клеткой тела эту нечеловеческую боль. Я не кричала — голос был полностью сорван. Плакать почему-то тоже не получалось, вырваться, изменить положение тела мне не давала его рука, которая каждый раз угадывала, куда рванется мое тело, и каждый раз перехватывала его.

Сколько все это длилось, я не знаю. Я даже не заметила, когда это закончилось, просто в какой-то момент поняла, что уже все, ремень не взмывает вверх чтобы обрушиться мне на промежность, боль превратилась в константу, а не отступает лишь на доли мгновенья, чтобы впиться потом в тело и мозг с тысячекратным увеличением. Да и я уже не стою с задранной жопой, а лежу на с подоткнутой под низ живота подушкой и широко разведенными ногами. А мой инквизитор сидит напротив меня в кресле, курит и, судя по улыбке, получает от всего происходящего немало удовольствия.

— А ты выносливая. — все также улыбаясь произнес он. — Я все ждал, когда ты отключишься, чтобы прекратить. А ты впала в транс, только когда я ремнем устал работать. — Поняв, что я не отвечу, он снова заговорил. — Мне пришлось убирать за тобой. Я думал, заставить тебя все вылизать, но потом решил, что накажу тебя иначе. Ты можешь подойти?

Я продолжала молча лежать у стены, даже если бы я хотела подойти, я бы не смогла. Тогда он встал, и подошел ко мне сам, с планшетом в руках. Положил его перед моим лицом, «Смотри» — сказал. На экране был пост, видимо, на каком-то форуме. Мои фотографии, очень много моих фотографий: когда я ползала, вытягивая вверх задницу, когда лизала ноги и больше десятка фотографий, в хронологическом порядке запечатлевших порку моей промежности. На последних из них она больше была похожа на кровавое тряпье на лиловом фоне ягодиц. Мужчина, сделавший это, поочередно увеличивал некоторые фотографии. Эти последние он показал все, следя за моей реакцией.

— Ты понимаешь, что это твоя пизда и вот так она сейчас выглядит? — спросил он, открыв последнюю фотографию. Боли как таковой я не чувствовала, видимо, мозг перестал ее воспринимать, но от его вопроса слезы покатились по моим щекам. Неожиданно нежно он коснулся моего лица, вытер слезы.

—