Игра в шахматы или стерва и сучка!

руку и раскрыв глаза так широко, как только мог, он облизал пересохшие губы и выдавил:
— А ты сама...
Если честно я не поняла, что он имел в виду так, как уже поворачивалась к нему «парадной» стороной и усаживалась на корточки, максимально широко раздвинув ноги. Мне не надо было смотреть вниз, я и так знала, что буду делать и как. Первыми были груди.
— Ох уж эти мои дыньки... — подумала я.
Наедине сама с собой я иногда их так называла, но попробуй такое сказать кто другой! «Девятый вал» Айвазовского ему покажется легкой качкой... Я провела руками сверху вниз и сжала выпирающие прелести. Сидеть на корточках и одновременно ласкать себя, да с широко разведёнными в стороны коленками удовольствие сомнительное. Вспомнив, что позади меня в полуметре торчит дерево, придвинулась к нему и, упершись спиной, счастливо выдохнула. Аплодисментов не последовало, Стас опять впал в ступор, играя в «гляделки». Радовало что «кино» заставляет его вставший член напрягаться и «лезть из кожи вон». Тот чуть подергивался, а крайняя плоть сползала всё ниже, оголяя «шляпку грибочка».

— Вот повезёт девке, которой он достанется, — с сожалением подумала я.
А руки делали свою «работу», потискав и размяв дыньки, переключились на соски. С ними у меня то же не всё ладно. Они у меня по новой квалификации: втянутые, скрывающиеся; и очень маленькие как горошины. В обычном состоянии они чуть выступают вовне, но вот если их «раздразнить», то, выпячиваются наружу. Но сегодня день сюрпризов... Ещё поглаживая груди, я почувствовала, как они набухли и, притронувшись, поняла что сосочки, даже без ласки покинув «норку», бесстрашно выпирали вперёд.
— Во дела! Мужу приходилось иногда до пяти минут их ласкать, чтобы они «воспряли». А тут «духом божием» от одного только взгляда...
И, вообще, то, что я сейчас делаю, для меня большое исключение. Я примерная жена. За всё время замужества — почти двадцать лет, я всего два раза имела роман на стороне, да и то один, как сейчас у благоверного... Дальше ласк и не дошло... Но тяжелые времена, предполагают трудные решения.

Сжимаю соски так, что они побелели и сама охаю от приступа желания к этому мальчику. А он уже дышит, как паровоз, а член аж дрожит от возбуждения. Если я его доведу до эякуляции без физического контакта, это будет моё первое достижение такого рода. Ослабив сжатие, начинаю перекатывать свои «изюминки» между пальчиками. Хорошо то как... Аж коленки дрожат, а низ живота затвердел, внутри потеплело. Оттягиваю их вперёд и резко отпускаю...
— Да-а... — по-моему, кричу вслух... — все, хватит, а то мой кавалер заскучает!
Одна рука ложится под дыньками, приподнимая их и сжимая вместе, а вторая «змеёй-искусительницей» ползёт по животу, вниз. Поглаживая и слегка массируя тело.
— Вот и лобок... — подумала я, ощутив под пальцами узкую полоску коротких волосиков, — хоть и не нравится мне бриться, но без этого летом никак. Купальник не наденешь, будет везде торчать черная поросль!

Указательный и безымянный