Наказание

подвинуться ближе к удовольствию, но привязанные руки не позволяли, веревки больно впивались в запястья, и я, повиснув на напряженных руках, двигала только тазом. Мой нежный насильник ласково гладил мои разведенные бедра, а затем, нагнувшись, припал к моей груди. Я почувствовала его губы на соске, а потом эти губы впустили мой сосок внутрь горячего рта и стали ласкать грудь языком. У меня сносило голову от этого ощущения, а плюс к этому он не переставал скользить членом по моей промежности. Затем мужчина поднялся выше, скользнул языком вверх по моей шее, и как только у меня мелькнула мысль, а поцелует ли?... — он накрыл мои губы своими. Движение внизу не прекращалось, и если бы он не вылизывал изнутри мой рот, я бы уже просила его войти. Мы отчаянно целовались, мои руки дрожали, и я старалась подвинуться так, чтобы лечь грудью под его ладонь.

И вот наконец мужчина поднялся надо мной так, что я почувствовала, что сейчас он войдет. Не отрываясь от моих губ, он нежно скользнул внутрь, и я застонала прямо ему в рот. Он вошел до конца, упираясь своим лобком в мой, и я почувствовала, что в этот раз что-то не так. Да, поведение насильника, безусловно, изменилось. Его теперь нельзя было и насильником назвать. Но главные изменения были даже не в поведении. Его член словно изменился, стал каким-то... другим.

И тут меня пронзила невероятная догадка одновременно с тем, как я услышала голос мужа, который что-то негромко говорил. Он обсуждал происходящее, и до меня наконец дошло, что мы здесь...

— Моя нежная девочка, — прошептал мне на ухо совершенно другой, мягкий и страстный голос.

... далеко не втроем.

Сколько еще мужчин молчаливо толпится в этой комнате, ожидая своей очереди войти в меня? Скольким муж позволит вытрахать меня?

Эта мысль только прибавила возбуждения, и мой теперешний партнер принял это на свой счет. Он стал шептать мне на ухо другие слова, и все они были словно бархат, его голос обволакивал мое сознание, а член мягко, влажно входил в мою кису. Он вставлял его до конца, и уже там, упираясь в какие-то неведомые глубины моего влагалища, начинал коротко и медленно раскачиваться, не выходя при этом из меня. Это вводило меня в какой-то транс, и я почувствовала, что совсем скоро достигну вершины наслаждения. Мой Романтик тоже почувствовал это и стал налегать всем весом на свой член, вдавливая меня в мягкую поверхность, сливаясь со мной до миллиметра. Он прошептал мне:

— Моя сладкая, как бы я хотел кончить с тобой вместе... но у твоего мужа другие планы на этот счет.

Я задыхалась, по виску медленно сползла капля пота.

— Я поцелую тебя, когда ты будешь кончать подо мной, можно?

Я согласно закивала, отчасти потому, что помнила — говорить мне нельзя, а отчасти из-за этого сладкого мужчины во мне, доводящего меня своей нежностью до безумия.

— Давай, девочка... я никогда не брал никого